Клыкастые страсти

– Вали, если ты еще хоть слово мне скажешь на эту тему, мы сильно поругаемся.

Я не шутила. У меня уже просто нервы не выдерживали. И оборотень все понял.

– Юля, давай перенесем наш разговор на другое время?

– Давай. И я буду присутствовать на вашей церемонии, если вы уложитесь сегодня до полуночи.

– Я сильный вольп, я смогу и перекинуться, и инициировать твоего братца. А почему вдруг такие ограничения по времени?

– Потому что. Едем мы наконец, или ты собрался весь день мне нервы промотать?!

– Едем. Где твои вещи?

– Сумка в раздевалке.

– Хорошо. Топай к машине, я сейчас принесу ее.

– Да я и сама могу.

– Можешь. Но не будешь. Джентльмен я или нет?

– Джентльмерин, – огрызнулась я. – Оборотень.

– Меня ужасно оскорбили! – Валентин схватился за сердце, изображая раненого. – Требую сатисфакции!

– Чего-чего?! – нахмурилась я. – За этим к Мечиславу. Он тебе подробно объяснит, чего не стоит требовать от порядочной девушки.

– От кого? А где ты таких видела?

Оборотень демонстративно осматривался по сторонам. Я чмокнула его в щеку и вскочила с места. Часа через два я буду хромать, как больная черепаха. Еще бы, от таких нагрузок и полковая лошадь захромает. Но пока спорт наполнил меня силой и энергией. А значит, вперед!

* * *

В «Трех шестерках» было тихо и спокойно, как в лунную ночь в богадельне. Две мои проблемы тоже никуда не исчезли. Нас пропустили без каких-либо проблем. Мечислав определенно дал всем ценные указания. Ну и пусть.

Комната «для гостей» в клубе меня откровенно бесила. И лилии воняли не по-детски. Но братик и Клара устроились вполне прилично. Пади встала при нашем появлении и склонилась в поклоне. Славка последовал ее примеру, но кланяться не стал. Просто чуть-чуть наклонил голову. Своего рода вариант белогвардейского поклона. Опустить подбородок – поднять подбородок. Целое искусство делать это так, чтобы у тебя не обозначились все складки на шее. Нас же со Славкой к этому приучил дед. Он так здоровался со всеми – «милостивым наклонением головы». Я и сейчас при встрече изображала этот поклон. Славка же… Вчера мне казалось, что он избавился от этой привычки. Но когда братец нервничал, все выплывало наружу. М-да, сколько ни убегай от себя, а детские привычки рано или поздно вылезут. Я вежливо наклонила голову.

– Как ваши дела?

– Прекрасно, – отозвался Славка.

Хм-м… Я побольше ехидства вкладывала. Интересно, почему мой брат не старается выразить свое недовольство?

– У вас всё есть, и вы всем довольны?

– Да, – брат по-прежнему не отводил взгляда.

Я поудобнее уселась в кресло и кивнула собеседникам на диван напротив.

– Присаживайтесь. У нас сейчас будет серьезный разговор.

Брат и пади повиновались. И в глазах Клары я заметила странную искорку. Что-то вроде… насмешки?

Посмотрим. Я призвала то, что у меня было. А было очень мало. В определенном смысле моя сила была похожа на огромный молот. Я могла бы раздавить ту же Клару как гусеницу, но я не смогу проникнуть в ее разум и вытянуть нужные сведения. Хотя способ есть. И достался он мне в наследство именно от Даниэля.

Даниэль, любовь моя…

Даниэль всегда мог определить, как относится к нему тот или иной человек. Это было своего рода искусство, сродни рисованию. Когда Даниэль писал мой портрет, он видел меня такой, какой я могу стать. Когда он писал портрет Нади, он видел, что у нее внутри, в душе. Если я напишу портрет Клары, пусть даже карандашом, я узнаю, чего от нее ждать. Если только смогу довериться себе и дам карандашу свободно скользить по бумаге.

Насчет карандаша было сказано не ради красного словца. Я уже несколько месяцев носила в сумке большой блокнот для рисования и пачку остро заточенных карандашей. В любой момент я могла заметить что-то интересное – и остановиться прямо посреди улицы, стараясь зарисовать увиденное. Дома лежали уже восемь таких блокнотов, а за шкафом стояли не меньше двадцати картин, сделанных по карандашным эскизам.

Я тряхнула головой и посмотрела на Валентина.

– Начнем?

Вольп пристроился на подлокотнике моего кресла.

– Предоставляю честь первого залпа тебе, солнышко!

Я подмигнула приятелю.

– Джентльмен, блин!

– Прелесть моя, для тебя – любой каприз…

– Сам ты прелесть…

– А Князь города знает, как вы друг к другу относитесь? – поинтересовался братик.

Я пожала плечами.

– Мечислав? Уверена, что он знает даже размер твоих трусов. А уж про мою жизнь и говорить не приходится. Полный контроль, хотя и так, чтобы я не замечала. А то можно и на хамство нарваться.

– Ну-ну…

Что это значило, я так и не поняла. Но влепила брату от всей души.

– Мои отношения с вампирами пока тебя не касаются. Только с оборотнями.

– А почему? – подала голос Клара.

– Потому что вам предстоит стать парой оборотней, – пожала я плечами. Именно такой тон я и хотела выбрать с самого начала. Не уговаривать и не оправдываться. Поставить перед фактом, выслушать все аргументы против и сделать так, как планировала с самого начала.

Доходило несколько секунд. За это время я успела вытащить из сумочки блокнот и карандаши и теперь вертела их в пальцах.

Но брат оказался далеко не жирафом.

– Ты хочешь, чтобы я стал оборотнем?