Клыкастые страсти

– Мои отношения с Мечиславом тебя не касаются. Но я все-таки поясню тебе кое-что. Человек, которого я люблю больше жизни, предпочел бы для меня именно этого вампира. А в таких вопросах я безоговорочно прислушиваюсь к его мнению.

Валентин положил мне руку на плечо. Он уже знал, каким будет следующий вопрос моего брата.

– Познакомишь нас с этим героем-любовником? Хочется знать, кого ты предпочла Князю города. Тем более такому Князю.

Я покачала головой. Душу рвануло привычными, но от этого не менее острыми когтями боли. На память пришли старые стихи.

                         Мой возлюбленный умер. Лейтесь, слезы, лейтесь!                         Повелитель души и сердца умер.                         Лейтесь, слезы, лейтесь!

Я и сама не понимала, что прошептала это вслух. Поняла только тогда, когда Славка внезапно оказался на коленях возле моего кресла.

– Юленька, прости меня! Я не хотел! Клянусь!

Я вгляделась в Славкины глаза. В них отражалась малая часть того, что я чувствовала, вспоминая Даниэля. И я осознавала, что эта боль превыше его сил. Он действительно понимал, что со мной происходит. Понимал, что меня вырвали из первой любви, раскромсали мне сердце на две части, закопали одну половинку – и бросили умирать. А я старалась выжить. И иногда даже успешно притворялась живой. Но разве вы смогли бы жить с половинкой сердца? Вот и я не могла. Я давно прописала себе лекарство от этой болезни. Мне нужно было постараться и полюбить другого человека. Но – и это было самым смешным и самым горьким – я не видела никого, кто мог бы хоть отдаленно сравниться с Даниэлем. Надя была кое в чем права. Даниэль действительно использовал меня, стремясь к своей свободе. Но потом он полюбил. И я видела его любовь. Искреннюю, беззаветную… Когда ни жизни, ни души не жаль для любимого человека. Уходя, Даниэль оставил мне самое дорогое, что у него было, – свою искру божественного огня. И только я могла понять, что для него это означало. И кого я могла полюбить теперь? Я никогда, никогда уже не соглашусь на меньшее! Да, со временем некоторые раны заживут. Кто-нибудь окажется в моей постели. Но даже сейчас я знала, что это будет самообманом. С тем же успехом я могу воспользоваться вибратором. Ведь постель без души, без сердца, без того, что мы делили на двоих с Даниэлем, окажется пустой и тусклой. А то и хуже. С кем бы и что бы у меня ни было, нас всегда будет трое. Я буду каждую минуту вспоминать Даниэля. Его отчаянные серые глаза, его улыбку, не самодовольную и наглую улыбку победителя, за которую обычно хочется что-нибудь оторвать у мужчины, но улыбку ласковую и нежную. В те моменты, когда мы были вместе, я была для Даниэля богиней. И он был для меня не меньшим. Если бы Даниэль остался в живых, я никогда бы не посмотрела на другого. Сколько бы ни продлилось наше счастье. Что же мне делать без тебя, любимый?! Как жить с половинкой сердца?

Говорят, у вампиров заживают и такие раны, если помощь придет вовремя. А что поможет мне?

Даниэль, Даниэль…

– Не оправдывайся, братишка.

У меня еще хватило сил на эту фразу. Потом я на миг позволила себе сорваться и уткнулась лицом в ладони.

– Ты никак не мог знать, что со мной происходит. Тебя здесь не было. А я – я потеряла любимого человека. Не защитила. Не смогла. И даже не умерла вместе с ним, как хотела.

– Я очень рад, что ты не умерла вместе с ним, – вырвалось у Славки.

– Уж это точно не по ее вине, – съязвил Валентин. – Она очень старалась.

Я сверкнула на него глазами.

– Моя жизнь – мое право! А что касается тебя, Славик, – не сомневаюсь, что ты безумно рад, что я жива. В противном случае ты был бы мертв сам.

– Я не поэтому, – запротестовал брат.

– Да? А почему же?

Славка не отводил глаз.

– Потому что я тогда поступил как свинья. Если не сказать хуже. И очень хотел бы исправить свою ошибку.

Мне очень хотелось наговорить ему гадостей. Так, чтобы до завтра отплевывался. Но даже этого я не могла себе позволить. И с ужасом сознавала, что и никогда не смогу. Всю жизнь я буду использовать Славкино чувство вины в своих интересах.

– Исправишь. Но для этого тебе надо будет остаться в живых. То есть стать оборотнем-лисом. Ты согласен?

Славка не отвел взгляда.

– Это действительно необходимо?

Я тоже умела врать с самым честным видом.

– Да.

– Я согласен.

– Отлично, – я поднялась со стула и потянулась.

Ощущение, как будто вагон кирпичей разгрузила. Если Мечислав каждый раз так мучается, стоит посочувствовать вампиру. Минуты три. Но это потом, потом… Я повернулась к Валентину.

– Наверное, тебе стоит остаться здесь. Вызвони парочку оборотней, введи их в курс дела, да и Славику надо рассказать, что его ожидает…

– Это может сделать и Клара.

– Она пади, – оборвала я.

Валентин опустил ресницы. Кажется, он понял, что я имею в виду. Братика нужно было за ручку довести до трансформации и препятствовать получению им негативной информации от Клары. Хватит и того, что он уже нахватался.

– Как прикажете, госпожа.

Я от души пихнула его локтем в бок.

– Поиздевайся мне еще!