Княгиня Ольга. Пламенеющий миф

Собственно говоря, в этой ситуации для Великого Города не было ничего уникального. За последние три века Константинополь осаждался семнадцать раз – аварами, фракийскими славянами, болгарами, русами, арабами и другими (мятежными) греками, но ни разу не был взят. Город имел мощнейшие укрепления (часть их можно видеть в Стамбуле и сейчас) и взятие его штурмом тогда, в Х веке, представлялось маловероятным. (Это получилось у крестоносцев в 1204 году). Но все же вражеское войско, которое стояло вокруг города и разоряло богатые предместья, императору было нежелательно, а быстро вернуть военные силы с основных театров было нельзя. Подробное описание этой ситуации оставил Лиутпранд Кремонский, современник событий, епископ и дипломат, подданный Оттона Великого, дважды ездивший от него с поручениями в Византию и слышавший об этой войне от очевидцев. По его рассказу, когда император Роман узнал, что к нему идет «король народа русиос», Игорь, с более чем тысячей судов, он провел в размышлениях немало бессонных ночей. Игорь в это время опустошал морское побережье (вероятно, перед Босфором). В гаванях Константинополя нашлись 15 полуразрушенных хеландий (довольно крупных военных судов), которые не были взяты флотоводцами из-за ветхости. Роман приказал приготовить их к выходу в море и оснастить устройствами для метания огня со всех четырех сторон: по бортам, на носу и на корме.

Прежде чем продолжать рассказ об этой кампании, мы поговорим о том, кто Игорю в этой войне противостоял. Государственные деятели Византии известны гораздо лучше, чем русские (из соратников Игоря нам известен по имени практически один Свенельд), но главный герой русско-византийской войны 941 года, к моему удивлению, привлекал к себе так мало внимания, что мне нигде не удалось найти связного рассказа о нем. Поэтому я сама вам поведаю об этом малоизвестном герое византийской дипломатии, которому наш Игорь, в том числе, обязан своей репутацией неудачника.

Звали его Феофан. Возможно, начинал он как «дьяк посольского приказу», происхождение его и начало карьеры окутано мраком. Хроника Симеона Логофета впервые упоминает его под 925 годом: «Парадинастевоном[44] же вместо мистика Иоанна назначается протовестиарий Феофан». (В хронике Продолжателя Феофана – управителем.) Здесь он уже занимает весьма высокую должность: протовестиарий – это заведующий вестиарием, то есть царской сокровищницей.

Далее о нем упоминается с похвалой, когда в 927 году протовестиарий Феофан провел успешные переговоры о заключении мира с Болгарией и о браке молодого болгарского царя Петра с внучкой тогдашнего император Романа Лакапина – Марией, и присутствовал в числе первых лиц на их бракосочетании. Видимо, уже тогда Феофан имел придворное звание патрикия – практически высшее для не родственника императора. Таким образом, при непосредственном участии Феофана был положен конец многолетней войне между Романией и Болгарией, Мария Христофоровна из рода Лакапин стала болгарской царицей Ириной.

Далее мы встречаем упоминание об отличиях Феофана вновь на дипломатическом поприще. В 934 и в 943 годах на земли Романии устраивали набеги печенеги и мадьяры (венгров греки тогда называли турками), и при участии Феофана император Роман заключал с ними мир, дававший возможность не снимать силы с других угрожаемых направлений. Хроника отмечает, что Феофан обходился с венграми «чудесно и умно», так что даже сами они хвалили его «за разумность и рассудительность».

Наиболее важные для нас деяния Феофана относятся к русско-греческой войне 941 года. Когда пришла новость, что в пределы Романии вступили русы и уже вовсю грабят приграничные районы, оказалось, что выслать им навстречу некого. И вот тут наступил звездный час патрикия Феофана. Роман поручил ему командовать той немногочисленной флотилией огненосных судов, которые были оставлены в гавани из-за ветхости. Непонятно, почему это было поручено гражданскому лицу. Возможно, на тот момент Феофан оказался старшим по званию или должности из тех, кто был в Романа под рукой, а может, он просто ему доверял как человеку умному, опытному и инициативному.

Греческие хроники (Продолжатель Феофана)[45]

писали так:

«Одиннадцатого июня четырнадцатого индикта (941 год) на десяти тысячах судов приплыли к Константинополю росы… Против них со всеми дромонами и триерами, которые только оказались в городе, был отправлен патрикий (Феофан – Е. Д.). Он снарядил и привел в порядок флот, укрепил себя постом и слезами и приготовился сражаться с росами. Когда росы приблизились к Фаросу… патрикий, расположившись у входа в Евксинский понт… неожиданно напал на них на Иероне… Первым вышедший на своем драмоне патрикий рассеял строй кораблей росов, множество их спалил огнем, остальные же обратил в бегство. Вышедшие вслед за ним другие дромоны и триеры довершли разгром, много кораблей потопили вместе с командой, многих убили, а еще больше взяли живыми. Уцелевшие поплыли к восточному берегу, к Сгоре…»