Князь Двинский

Я повел трубой и обнаружил на носу своего флагмана обеих братьев-царевичей. Мухаммед-Эмин и Абдул-Латиф в компании двух разряженных в шелка девиц, коих взяли с собой в поход, изволили вкушать на свежем воздухе завтрак. Братцы что-то вальяжно рассказывали, а девицы-черкешенки, надо сказать, весьма отличающиеся красотой, весело хихикали в ответ.

Свежая партия нукеров, поступившая взамен убиенных, хранила покой компании, грозно рыкая на осмелившихся приблизиться матросов.

– Твою же мать!.. – в сердцах выматерился я. – Совсем щенки охренели…

Дело в том, что с рассветом я приказал всем вздеть брони и приготовиться к бою. Приказ был незамедлительно выполнен, даже княжич Иван облачился в доспехи, а эти фанфароны в одних кафтанчиках нежатся. Да и хрен бы с ними, как по мне, шальная стрела – достойная награда за глупость, но я пообещал великому князю довезти дурачков до Казани в целости и сохранности. Опять же такое показательное игнорирование приказа – это прямое оскорбление. С момента нашей стычки братья вели себя довольно пристойно, правда, общались мы через посредников, и вот опять быковать стали, уроды борзые.

Нет, ну что за люди? В своей прошлой жизни я много общался с татарами, да и в этой тоже успел уже: все как один – абсолютно адекватные люди. Вон тот же Рустэм, секретарь Мухаммеда-Эмина, или наставник Иса – умные, толковые и рассудительные мужики, а эти… Ну да ладно. Придется опять обламывать. За мной не заржавеет. Некий карт-бланш от государя у меня на это имеется.

Подозвал жестом Рустэма и приказал ему:

– Передай своему хозяину, что я напоминаю, пусть немедленно взденут брони и уйдут с женщинами в свои покои. На палубе может быть небезопасно.

Секретарь быстро сбежал с мостика и почтительно согнулся возле столика.

Эмин, даже не дослушав, презрительным жестом приказал ему убираться. Секретарь не стал возвращаться ко мне, отошел в сторону и едва заметно пожал плечами. Мол, а я что сделаю?

После него к наследнику казанского престола обратился Иса, но и того Мухаммед-Эмин заткнул гневной отповедью на татарском.

А девицы вдобавок расхохотались, презрительно косясь на меня.

Ах так? Ну-ну…

– Отто… – Я обернулся к швабу. – Живо скрытно рассредоточить десяток арбалетчиков и взять охрану щенков на прицел. По моему сигналу – расстрелять нахрен. Самих братьев, секретаря и наставника пока не трогать. Повара тоже – это вон тот коротышка. – А потом обратился к нашему капитану: – А ты, Тихон, отряди людишек ловить в воде товар. Скоро поплывет, аки дерьмо в проруби…

– Как прикажешь, княже… – Бывший ушкуйник довольно осклабился.

После чего я спустился с мостика и спокойно пошел к царевичам.

Пара нукеров сдвинулась с мест, собираясь заступить мне путь. Но тут же рухнула на палубу вместе со своими товарищами, утыканные болтами, как ежи иголками.

Братья испуганно вскочили, опрокинув стол, и шарахнулись от меня в сторону.

– Князь Двинский не привык повторять свои приказания, щенки! – Я на ходу ухватил черкешенок за шиворот, а потом, рывком выдернув из кресел злобно шипящих девок, дотащил волоком до борта и, недолго раздумывая, сбросил в воду. – Теперь вам понятно?

– Как ты смеешь, сын собаки?! – Абдул-Латиф ощерился и ухватился за рукоятку кинжала.

– Еще как смею… – Я лениво хлестнул царевича тыльной стороной латной перчатки по лицу, и тут же выкрутив ему руку, отобрал кинжал и приставил к его же горлу. – Показать еще раз?

И неожиданно краем глаза заметил, что из своих покоев на палубу вышел Иван Молодой.

Мухаммед тут же заполошно закричал, показывая рукой на меня:

– Государь, угомони его! Спаси брата! Он опять первый начал…

Но Иван равнодушно мазнул по нему взглядом, развернулся и опять ушел к себе.

– Князь! – теперь ко мне бросился Иса. – Молю, не надо! Лучше возьми мою жизнь!

– Извини, мальчик… – не обращая на него внимания, прошептал я на ухо Латифу, – но прежде чем возвращать клинок в ножны, его надо напоить кровью…

После чего опять легонько чиркнул по горлу и отбросил в сторону.

А потом рявкнул:

– Если хотя бы нос покажете на палубе – выброшу за борт! Препроводите царевичей. И стражу приставить не забудьте.

Мухаммеда и Абдула вместе с мокрыми девками не особо почтительно утащили в носовую надстройку. А я вернулся к себе на мостик.

Н-да… переборщил или нет? Хрен его знает. Да и плевать. Вроде как все вполне в рамках новых указаний великого князя Ивана Васильевича. Пусть скажут спасибо, что им жизнь оставили.

Черт… вот какого хрена на душе так неспокойно? Прямо свербит, хотя после расправы с царевичами должно было успокоиться. Я опять поглядел в трубу, ничего подозрительного не заметил и дернул к себе Тихона Рубца, капитана флагмана. Вернее, весьма условного капитана, поскольку такого термина на Руси еще и нет в употреблении.

– Эх, княже… – Рубец быстро взбежал на мостик, сдернул с плешивой головы колпак и, довольно лыбясь, застыл рядом со мной. – Эх, ловко ты татарву того-этого…