Князь Двинский

Надо сказать, этот пожилой жилистый коротышка особого пиетета перед московскими чинами не испытывал, разве только перед самим Иваном Молодым и в какой-то мере передо мной. Видимо, сказывалось ушкуйское прошлое.

Пришлось приструнить. Рылом не вышел так с князем болтать.

– Много болтаешь… – резко оборвал я его. – Лучше скажи, где нас на реке татары перенять могут. Неспокойно чего-то мне.

– Перенять? – Тихон потер зажатой в руке шапкой свою жидкую бороденку. – Дык есть места. Много…

– Толком говори.

– Вон тама… – Рубец ткнул рукой вперед по течению. – Тама впереди за утесом излучина, Волга-матушка сужаеца. Ага, в самый раз подходящее. Теча сильная, выскочим из-за утеса, а оне вот уже.

– Понятно, свободен… – Я отпустил капитана, недолго подумал, приказал убавить паруса и отправил вперед небольшое быстрое суденышко на разведку. Все же предупреждены будем. Хотя у дозорных мало шансов вернуться, если наткнутся в упор на татар. Течение сильное, а пока развернешься… В общем, считай, на смерть послал. Но без подобного на войне никак.

Черт, знать бы еще, смогли вовремя подойти до устья Свияги остальные дружины или нет… Высаживаться без поддержки с суши – это полный идиотизм. Правда, туда еще дойти нужно…

К обеду ничего экстраординарного не случилось, и тревога немного поутихла. Но как только сел обедать на палубе с зятем, истошно заорал пацан с верхушки мачты:

– Вижу, вижу!!!

– Чего видишь, ястри тя?! – рявкнул Рубец.

– Наши возвращаются!.. А за ними татаровя!.. – заблажил наблюдатель.

Подхватив подзорную трубу, я взбежал на носовую надстройку. Очень скоро выяснилось, что меня колотило целый день не зря. Из-за высокого мыса вывернулось наше дозорное суденышко, но почти сразу же его настигли два небольших струга. Корабли сцепились, после чего их утащило обратно течением за мыс.

– Подавай сигнал… – отмахнул я Рубцу.

Уже через несколько секунд с мачты замахали длинным шестом, на конце которого был прикреплен чадящий глиняный горшок.

– Ну что, сынок… – Я приобнял княжича за плечи. – Схлестнемся?

– Схлестнемся, батя… – Иван улыбнулся. – Давно пора. Тока… не гони меня в покои…

– Не буду, – серьезно пообещал я. – Что ты там забыл? Будь наверху, только в сечу не лезь…

Тем временем на грузовых судах спустили паруса, они постепенно отставали, идя только на течении. Остальные струги, наоборот, стали стягиваться вперед, формируя широкий клин, острием которого были пушечные суда и моя баржа.

А еще через несколько минут показались татарские суда, скованные в несколько рядов цепями и перегородившие русло реки.

Ну что же… Воевать так воевать. Не в первый раз; даст бог, и не в последний.

– Поднять щиты по бортам! Стрелки, на места! Канониры, вздуть фитили! Живее, живее, не копайтесь, задницы свинские! Вы же не собираетесь жить вечно!

Глава 17

До татар еще оставалось больше полумили, но мне уже было видно в подзорную трубу, что все суда густо усыпаны людьми. Черт его знает, сколько их точно, но не меньше пары тысяч, да еще столько на берегах: ждут, когда мы увязнем, чтобы ударить.

А при мне, помимо полутора сотен моих латников и полусотни тверских дружинников из охраны княжича Ивана, всего около восьмисот бойцов, из которых треть – нонкомбатанты, обслуга осадного наряда и прочий нужный в походе народ. Биться будут, но только по крайней необходимости. Ну и еще экипажи судов, тоже около пары сотен людишек. Эти тоже в стороне не останутся, так как в полон к татарам никто не хочет. Вот и воюй как хочешь.

Самым лучшим вариантом было бы стать на якоря и подождать, издалека обстреливая запруду из пушек, но в этом месте сильное течение, не получится, тем более что и нормальных якорей на стругах нет – просто большие каменюки. Вон даже татарские суда, несмотря на то что скованы цепями, как по течению выгнуло…

К тому времени наши корабли уже приняли вполне узнаваемый боевой ордер. Грузовые суда отстали, а все остальные сгруппировались впереди. Караван едва тащился по воде, но все равно с каждой секундой приближался к татарам.

Брандер шел рядом с моим флагманом, прицепившись баграми к борту. С него густо несло сырой нефтью и запахом прогорклого масла.

– Ну что там, княже? – весело выкрикнул похожий на цыгана молодой парень. – Пора али как? Ужо мне не терпится пал татаровям пустить да монету твою прогулеванить…

Еще два мужика, возрастом гораздо старше чернявого, стоявшие с ним рядом, особо веселыми не выглядели, но и робости или какого-либо смятения в них тоже не угадывалось. Сумму они запросили по русским меркам весьма немалую, причем половину вперед, но такое дело и большего стоит. Лишь бы выгорело. В прямом и переносном смысле.

– Пора? – спросил я сам у себя и, чуть помедлив, ответил: – Пожалуй, пора… С богом!

И отмахнул рукой.

– Э-эх, понеслась, залетная!!! – лихо заорал чернявый, вместе с товарищами отпихивая баграми брандер от нашего борта.