Князь Двинский

– Нет, не выдал бы.

– А чего спрашиваешь тогда? Я, может, родом и не вышел, но честь не хужее тебя умею блюсти… – Парень потер запястья и гордо посмотрел на меня.

– Так и надо, Степа. А теперь за ноги принимаемся.

Покончив с ножными кандалами, Степан поинтересовался:

– Говори, князь, что дале?

– У меня еще одно дело есть, а ты иди облачайся в татарскую одежу. Броня ихняя там же, в каморке на гвоздиках висит…

– Я мигом… – Степан выбежал из кузни, а я пошел в нашу камеру, выполнять просьбу Луки.

– Пора, да? – жалобно поинтересовался калека.

– Да, пора.

– А я передумал! – вдруг выкрикнул Лука, быстро отползая от меня. – Нет, не хочу, не надо…

– Подумай, что с тобой сделают, когда мы уйдем. Ты же сам просил. Больно не будет, обещаю.

– Не надо-о-о, прошу… – Калека забился в угол, сворачиваясь калачиком. – Уходи, пусть, не могу-у-у… еще чуток пожить хочу…

– Ну и хрен с тобой… – Сплюнув от отвращения, я закрыл на замок решетку в камере и побежал к Степану.

Через полчаса мы с ним уже ничем не отличались от обычных татарских воинов. Длинные стеганые халаты, поверх них кольчуги, усиленные на груди металлическими бляшками, с короткими рукавами и полами до середины бедра. На головах мисюрки с кольчужными бармицами, закрывающие пелериной плечи, с прорезями только для лица, за спинами круглые деревянные щиты, окованные по краям железом. При саблях, кинжалах и коротких копьях.

Вот только побитые неазиатские рожи слегка портят образ. Меня с некоторой натяжкой еще можно принять за неславянина, а вот Степан со своей рязанской мордой ну никак на татарина не походит.

Но эту проблему мы решили, а точнее, попробовали решить, вымазав физиономии сажей. Авось прокатит. Так, что там у нас дале?

Повертел в руках трофейную саблю и сплюнул от досады. Дерьмо дерьмом, сталь хреновая, кривая чрезмерно, только с коня ею работать… и даже туповатая.

А потом вдруг вспомнил про свою, что лежала на столе у Юсуфа, – и стремглав понесся в допросную, на бегу горячо молясь, чтобы клинок был на месте.

– Господи, не оставь, дай еще чуть милости твоей, а дальше я сам… Он же следом за мной вышел и без клинка… молю тебя, Господи…

Уж не знаю, дошла моя молитва до верховного небесного главнокомандующего либо просто леди Удача была сегодня в хорошем настроении, но подарок сарацинского купца Хоттабыча оказался на том же месте.

Подвесив саблю к поясу, я ухватил из остывшей жаровни уголек и крупно написал на побеленной стене древнеславянскими литерами:

«Я приду за тобой, Юсуф. Жди. Князь Иван Двинский».

Довольно улыбнулся и поспешил к Степану.

Уж не знаю, как все повернется дальше, но даже загадывать не хочу. Есть сабля, башка работает, ноги держат – вот все, что мне надо на данный момент.

А остальное… остальное мы с боем возьмем.

Глава 25

– Убей меня, сотник!!! – страшно взвыл Лука в своей камере. – Супротив воли пореши, молю! Убе-э-эй!..

Я пропустил вопль мимо ушей. Некогда возиться, да уже и незачем. Не я, а сам калека выбрал себе судьбу.

Степан вопросительно посмотрел на меня.

– Можить…

– Забудь… – коротко бросил я ему. – Ты татарский язык знаешь?

– Так себе, – столь же лаконично ответил парень.

– Сойдет… – Я остановился у двери, ведущей в подземный проход. Собранная из толстых дубовых плах и окованная железом, она выглядела очень мощно, правда, сразу было видно, что ее давно не открывали: засовы, петли и скрепы густо покрывала ржавчина.

Холодно лязгнув, провернулся засов, я убрал запорный брус и налег плечом на дверь, но она не поддалась даже на сантиметр.

В голове мелькнула страшная мысль, что она закрыта с обратной стороны. Сердце сразу забухало, словно барабан, а по лицу пробежали капельки холодного пота.

– Твою мать… – Я попробовал еще и едва не заорал от счастья, услышав мерзкий скрип, – дверь наконец поддалась. Правда, чтобы открыть ее окончательно, потребовалась помощь Степана.

В лицо пахнуло сыростью. Степа поднял повыше масляный светильник – тусклый огонек высветил узкий сводчатый проход. На выложенных обожженным кирпичом стенах поблескивали влажные потеки, на полу лежал толстый слой пыли, густо исчерченный дорожками мышиных следов.

– Ну, с богом. Иди за мной; буде придется рубиться – вперед не лезь, стой плечом к плечу.

– С богом, плечом к плечу… – эхом повторил за мной Степан.

Уже через пару десятков шагов мы наткнулись на решетку, склепанную из толстых железных полос. К счастью, она была приоткрыта, но петли намертво заклинило, и пришлось пользоваться древком копья как рычагом.

Дальше проход расширялся, но потолок сильно просел, и его подпирали набухшие от сырости бревна.

А еще через несколько минут мы наткнулись на очередную дверь. Но она была снята с петель и прислонена к стене, а сам дверной проем был заложен кирпичами из необожженной глины. Кладка выглядела довольно старой и не особо крепкой – во многих местах раствор на швах осыпался.

Я задержал дыхание и прислушался, но ничего так и не услышал. Постоял немного, несколько раз глубоко вздохнул и подал знак Степану:

– Разом…