Князь-волхв. Тропа колдунов. Алмазный трон

– Нельзя, – отрезал Угрим. – Горные стежки узки, а ущелья – тесны. Там не разместить большой рати. К тому же ближайшие подступы к крепости укрыты магическим щитом, через который не проложить Темной Тропы. Хозяин цитадели больше не считает нужным скрывать силу Кости. Впрочем, и нам это тоже ни к чему.

Угрим повернулся к Тимофею. Бросил коротко:

– Кости!

Тимофей вынул из седельной сумы магические кристаллы и протянул их князю. Угрим коснулся каждого и зашептал заклинание. Руки князя-волхва вычертили в воздухе причудливый знак. Затем Угрим протянул ладони к горной крепости. Князь словно оглаживал далекую цитадель, не прикасаясь к ней.

– Что ты делаешь, колдун? – нахмурился хан.

Угрим ответил лишь после того, как закончил волшбу.

– Теперь крепость закрыта от магии не только изнутри, но и снаружи, – сказал князь. – Теперь из нее не уйти Темной Тропой.

– Закрыта? – недоверчиво переспросил Феодорлих. – Снаружи? Такое возможно, князь?

– С двумя Костьми возможно и не такое, ваше величество, – усмехнулся Угрим.

– Великий хан! – от свиты Огадая отделился Бельгутай.

Угрим и Феодорлих замолчали. Огадай недовольно свел брови, но все же кивнул, позволяя нойону приблизиться.

Бельгутай подъехал к хану, о чем-то негромко доложил, указав плетью за спины телохранителей-тургаудов.

Приподнявшись в седле, Тимофей увидел несколько человек, окруженных татарскими всадниками. Темнокожие, черноволосые бесермены, закутанные в длинные грязные хламиды, с тряпками, обмотанными вокруг головы, покорно ожидали своей участи. Незнакомцы стояли, сбившись в кучку. Их глаза были прикрыты, а сухие потрескавшиеся губы шевелились. Молятся, надо полагать.

– В чем дело? – насторожился Феодорлих. – Кто это?

Огадай улыбнулся.

– Мои нукеры наткнулись на брошенное селение у подножия гор. Эти люди были там. Они укажут нам дорогу к крепости.

– Укажут? – Феодорлих с сомнением осмотрел пленников.

Угрим тоже недоверчиво покачал головой.

– Укажут-укажут, никуда не денутся, – уверенно отозвался Огадай. – А станут упрямиться – прикажу убивать их по одному. Смерть каждого будет медленной и мучительной. Кто-нибудь из пленников да согласится помочь. Так бывает почти всегда.

– Почти? – хмыкнул Феодорлих.

Хан брезгливо поджал губы.

– Это не воины, это простые крестьяне, навозные жуки, сброд, тупые скоты, привыкшие выполнять чужую волю. Они даже не пытались сопротивляться, когда их взяли в плен. Так зачем им идти на смерть ради спасения крепости, стены которой их не защитят. Я надеюсь, твой толмач, коназ, – взгляд Огадая скользнул с Угрима на Тимофея, – сумеет понять их речь. А если нет… Что ж, найдутся другие способы задавать вопросы и получать ответы.

Хан как бы невзначай тронул плеть. Угрим промолчал.

– Бельгутай! – Огадай повернулся к своему нойону. – Пусть они подойдут.

Ханская стража расступилась. Раздалась в стороны свита. Конные нукеры плетьми прогнали пленников по живому коридору.

Тимофей с любопытством наблюдал за бесерменами. Зрачки у полонян были расширенными и неподвижными. От страха, что ли?

Вот один осел на колени перед копытами ханского коня. Вот начал опускаться другой. А вот…

Нет, дело вовсе не в страхе!

Откуда в руках полонян появились кинжалы, Тимофей не уследил. Из-за пазух? Рукавов? Поясов? Не понять. Краткий миг – и тонкие обоюдоострые клинки блеснули на солнце, а еще… Еще под распахнутыми верхними одеждами открылись белые накидки и красные пояса.

Крысий потрох! Тимофей схватился за меч. Он видел уже эти одежды! Такая же белая фигура бросилась на него, когда он гнался за Ариной.

* * *

Первым удар нанес тот, который склонился к копытам ханского жеребца. Молниеносный двойной взмах – и сухожилия на передних ногах перерезаны. Конь Огадая с истошным ржанием рухнул на колени. Хан перелетел через голову скакуна и едва успел откатиться в сторону от нового кинжального удара.

Пленники бросились к Угриму, Огадаю и Феодорлиху, словно сорвавшаяся с цепи свора голодных псов. Телохранители хана и императора оказались в момент нападения недостаточно близко, и должным образом отреагировать не сумели. Стража, державшая в руках плети, а не оружие, не смогла остановить убийц. Юркие силуэты стремительно поднырнули под лошадьми, проскользнули между конских боков…

Из всех ханских нукеров и нойонов только Бельгутай успел взмахнуть саблей. Голова одного из нападавших, брызжа кровью, покатилась по сухой каменистой почве.

Тимофей тоже вырвал оружие из ножен и опустил меч на череп попавшего под руку бесермена. Клинок рассек намотанную на темя плотную ткань, сбил злоумышленника с ног. Но остальные уже были у цели. Руки – подняты, кинжалы – занесены… Еще один миг, еще полмига…

Столь дерзкого нападения не ожидал никто. Никто, кроме Угрима. Князь-волхв вовремя выкрикнул Слово и сотворил Знак…