Книга аэда

– Ваш муж… он мертв. Видите Жнеца? Это смерть. А вот Воробей – символ его отлетевшей души. Он принял трудную смерть, он хотел похитить чьи-то важные тайны – и его сломил Защитник по приказу Хранительницы этих секретов, вот их руны… Руна Создательницы свидетельствует, что его останки надо искать в древнем капище или городе… Уж не в предполагаемой ли Ксантии? Я вам соболезную, госпожа Фельтауз.

– А если она, задав этот же вопрос, снова кинет кости, выпадет тот же расклад? – внезапно спросил юнец в черной кожаной куртке, рыжий, как брат огня. Он стоял у самой ленты заграждения напротив столика и присматривался к рунам на костях.

Позже Даррен жалел, что вступил в диалог, а не дал охране знак оттеснить юного нахала. Но в тот момент ему показалось, что появился отличный шанс продемонстрировать свое мастерство. Он покровительственно посмотрел на мальчишку:

– Мой юный друг! Кэлидарра, одна из возможных вселенных, дает ответ на каждый вопрос только единожды, все прочие броски будут уже бессмысленны.

– С какой стати вы меня называете другом?! – огрызнулся юнец. – Я не дружу с такими, как вы. И вы неправы: Кэлидарра, единственно возможная для нас вселенная, диктует свою волю колебанием дхарм. И колебания не меняются только потому, что расклад уже был единожды выкинут. Он всегда одинаков, если гадает не шарлатан, конечно.

Даррен растерялся от такого напора. Он пожалел, что начал этот разговор, но вызывать охрану было поздно: юнец прилюдно бросил ему вызов и плазмы уже транслировали их пикировку. Прорицатель выдавил улыбку:

– А вы, молодой человек, считаете, что знаете о гаданиях в свои юные годы больше, чем я. Я правильно понял, что вы полагаете, будто расклад должен выпадать одинаковый при одинаковых вопросах?

– Вы все верно поняли, – кивнул юноша.

– То есть вы хотите сказать, что если гадать станете вы, то клиент будет выбрасывать одинаковую комбинацию рун на костях?

– Несомненно.

Даррен с облегчением улыбнулся: этот наглец сам себе подписал приговор. Мысленно придумывая речь после фиаско мальчишки, Даррен широким жестом пригласил собеседника к столу:

– Пожалуйста, продемонстрируйте свое мастерство!

Юноша, не дожидаясь, когда охранник пропустит его, ловко поднырнул под ленту ограждения и встал около столика.

– Госпожа Фельтауз, вы хотели бы задать вселенной тот же вопрос?

– Да, – растерянно кивнула она.

– Тогда кидайте.

– Правой рукой?

– Не имеет значения.

Выпали два Жнеца, Создательница, Господин Запределья и две Хранительницы.

Госпожа Фельтауз вопросительно взглянула на юношу. Тот же смотрел на выпавший расклад с удивлением, как будто ожидал какой угодно комбинации рун, только не этой.

– Молодой человек уверял, что при нем кости всегда показывают один и тот же расклад, кидайте снова, госпожа Фельтауз, – вмешался Даррен.

Марита кинула кости опять – и они упали теми же рунами, что и в первый раз. Даррен даже забыл о своем имидже отрешенного от всего мирского предсказателя и приподнял брови от удивления:

– Это совпадение. Еще раз.

И в третий, и в четвертый, и даже в седьмой раз расклад повторялся. Происходившее за столиком Даррена транслировали уже все шесть плазм.

Марита посмотрела на юношу:

– Вы необычный человек. Пожалуйста, растолкуйте расклад.

– Я не знаю, все ли хорошо с вашим мужем, но он жив. Смотрите: две Хранительницы против двух Жнецов позволяют толковать Жнеца как Всадника. Один Всадник – это путь. Два – дорога туда и обратно. Это значит, что господин Фельтауз вернется. Он в большой опасности, но его действиями руководит некая высокая цель, о чем говорит руна Создательницы. Об опасности же сообщает руна Господина Запределья. Простите, что так мало, но кости очень лаконичны, расклад на картах раскрыл бы больше деталей.

– Вы… вы первый, кто сказал мне сегодня, что мой муж еще жив. И вам я доверяю больше, чем им всем! – кивнула госпожа Фельтауз на прочих провидцев. – Сколько я вам должна?

– Нисколько, госпожа Фельтауз. Извините, но нам пора.

Агнеда снова поднырнул под ленту заграждения и, оказавшись по другую сторону, кивнул своим спутникам, чтоб они следовали за ним.

* * *

– Тарни, подойди сюда скорее, у нас непредвиденный поворот сюжета! Или предвиденный? – Бейнас и несколько редакторов смотрели в студийный экран, не отрываясь.

– Что там у вас? – Тарнесса расслабленно сидела в кресле, пытаясь одновременно и отрешиться от разговора с Каллеатой, и понять, что же стояло за снами и словами ханшеллийки.

– Не у вас, а у нас. Иди сюда.

Тарнесса нехотя подошла, но через мгновение вперилась в экран так же жадно, как и остальные. За столиком Даррена Мадруса творилось что-то невероятное: госпожа Фельтауз несколько раз кряду бросила кости – и все время выпадал одинаковый расклад.

– Как это возможно? У Даррена с костями что-то не так?

– До того как к столику подошел этот юнец, у него все было в полном порядке. А потом юнец заявил, что у настоящих прорицателей кости всегда падают одинаково. И вот теперь…

– Как это возможно?! Кто он?

– Пока не знаем. Но, кажется, Даррену хана. Мы влипли?

Не отрывавшаяся от экрана Тарнесса только хмыкнула: