Книга аэда

– Так где Шанис? – тоном, не предвещающим ничего хорошего, повторила Тарнесса.

– Госпожу Шанис одолела мигрень. Я вместо нее, – ответил низкий грудной голос, не знакомый никому из присутствовавших, кроме Тарнессы. Она уставилась на возникшую перед ней словно из ниоткуда ханшеллийку как на привидение.

– Да-да, госпожа Веррат, – продолжила та с едва заметной усмешкой, – вы не ошиблись, это и вправду я.

Тарнесса сглотнула и даже забыла про выступление. По знаку ее руки вся свита поспешно вышла.

– Каллеата? – От спесивой маски Тарнессы не осталось и следа. – Как это возможно?! Ты же мой сон!

– Сон, явь… Это такие условности… Всё, что определяется колебаниями дхарм, в равной степени реально. Говорят, – заговорщицки добавила ханшеллийка, – Шесть вообще не различают, где сон и где явь!

– Шесть – это миф, – неуверенно возразила Тарнесса, каждой клеткой ощущая неуместность своего замечания: разве могут быть споры о мифологии, когда к тебе является человек, которого до нынешнего момента ты считала сновидением?!

– Миф так миф, – не стала спорить Каллеата. – Главное, мы с вами обе реальны. Или нет?!

– Кто вы, госпожа Каллеата?

– Оу! Уже на «вы» и госпожа… Это точно можно считать признанием моей реальности! Я рада! – Каллеата резко поднялась с кресла Тарнессы, в котором уже успела вольготно устроиться. – Я такой же стратег, как и вы. И сейчас должна убедить вас в том, что вы не больны и мы действительно встречались во сне. Начните рассказывать о нем, а я продолжу.

– Я… я помню, что вы приходите ко мне в студию на запись одного из выпусков «Провидцев против стратегов». И просите, чтобы наши провидцы гадали на ваших картах и ваших костях, потому что на них некие небывалые и очень сильные руны. Я выполняю эту просьбу. А кончается тем, что стены исчезают и прилетает колесница, запряженная очень странными птицами, – Тарнесса испытующе посмотрела на собеседницу. – Я думаю, ваша очередь. Помните, почему эти птицы мне кажутся странными?

– Из-за глаз. Они не живые, а из альгирда… В колеснице мы видим человека, очень рослого, очень сильного, и на нем закрытый рогатый шлем.

– Да, – тихо согласилась Тарнесса. – Всё так.

– Эти сны всегда окрашены альгирдовым цветом, таким же, как глаза птиц. И мы вольны в своих действиях и решениях в той же мере, что и во время бодрствования. Законы сновидений не властны над нами в той реальности.

Тарнесса растерянно кивнула.

– Теперь, когда вы убедились в своем психическом здоровье, вы нуждаетесь в рациональных объяснениях, – деловито продолжила Каллеата. – И наши сны, и наши встречи в них имеют очень разумную и объяснимую подоплеку. Антарион готовится к серьезным испытаниям, из-за чего президент Аддар девятнадцать лет назад распорядился спроектировать особую научную лабораторию и собрать в ней лучших логиков. И все ради того, чтоб научиться воздействовать на дхармы таким образом, чтобы их колебания создавали связь между стратегами в виде особого управляемого сновидения.

– А при чем здесь я? У меня сильный дар, но я ведущая телешоу.

– Дхармы выбирают не профессии, – усмехнулась Каллеата. – Дхармы выбирают дар. Прибор, созданный в лаборатории Аддара, не может влиять на всех стратегов, его слышат самые сильные и одаренные. А моя задача – найти таких людей в этой реальности и поддерживать с ними связь. Естественно, о нашем разговоре не стоит распространяться. В противном случае ваша карьера – это меньшее, что вы потеряете.

Объяснение собеседницы показалось Тарнессе хоть и безумным, но рациональным. Оно походило на невероятную правду в свете растущей лавины слухов и разговоров вполголоса о грядущей революции против Кольдера Аддара.

– Но почему реальность этих снов связана с символикой Запределья?

– А вы раньше сны про Запределье видели?

– Нет.

– Вы сами ответили. Мы создаем реальность, которую вы точно отличите от обычного сна.

– Почему вы пришли именно сегодня? Накануне очень ответственного для меня мероприятия?

– Потому что сегодня должно произойти что-то очень значительное. – Каллеата втянула носом воздух, как будто принюхиваясь и беря след. – Я ощущаю биение дхарм, и оно нарастает. Вероятно, это важно только для меня, поэтому вы ничего не ощущаете. Но вы можете оказаться мне полезны. Вы же поможете, если что, не так ли?

По спине Тарнессы пробежал холодок. И хотя тон Каллеаты был нарочито доброжелательным, телеведущая ощутила, что у нее нет никакой возможности отказаться.

В дверь робко постучали.

– Госпожа Веррат, – раздался голос одной из редакторов. – Шоу начинается, господин Бейнас сейчас уже вас объявит.

* * *

– И я хочу пригласить на сцену мою бесподобную соведущую, автора идеи нашего замечательного фестиваля, бессменную ведущую шоу «Прорицатели против стратегов», блистательную и загадочную… – здесь господин Бейнас сделал паузу, – Тарррррнессу Веррр-ррра-а-а-а-а-т! Встречайте!