Книга апокрифов

- Бракко,  - сказал святой Франциск, и песик в одно мгновение облизал ему лицо. Брат Франциск поднялся.  - Довольно, братец, благодарю тебя. Пожалуй, мне уже пора в путь, кузнец.

Он не сразу сообразил, как попрощаться. Стоя перед женой кузнеца и зажмурив глаза, вспоминал какое-нибудь благословение...

Когда он открыл глаза, перед ним стояла на коленях молодая женщина, положив руку на голову желтого пса.

- Хвала Богу,  - вздохнул Франциск, показав желтые зубы.  - Да вознаградит вас Господь.

А пес, попискивая от безудержной радости, стал носиться вокруг святого и стоящей на коленях женщины.

1932

Офир

На площади св. Марка вряд ли кто оглянулся, когда стражники вели старика к дожу. Старик был оборван и грязен, и можно было подумать, что это какой-нибудь портовый воришка.

- Этот человек,  - доложил podesta vicegerente,[42] (42) остановившись перед троном дожа,  - заявляет, что зовут его Джованни Фиальго и что он купец из Лиссабона; он утверждает, будто был владельцем судна, и его со всем экипажем и грузом захватили в плен алжирские пираты; далее он показывает, что ему удалось бежать с галеры и что он может оказать большую услугу Венецианской республике, а какую именно - он может сообщить лишь самому его милости дожу.

Старый дож пристально разглядывал взлохмаченного старика своими птичьими глазками.

- Итак,  - молвил он наконец,  - ты говоришь, что работал на галере?

Схваченный вместо ответа обнажил грязные щиколотки; они опухли от оков.

- А на спине,  - добавил он,  - сплошные шрамы, ваша милость. Если желаете, я покажу вам...

- Нет, нет,  - поспешно отказался дож.  - Не надо. Что хотел ты поведать нам?

Оборванный старик поднял голову.

- Дайте мне судно, ваша милость,  - ясным голосом проговорил он,  - и я приведу его в Офир,[43] (43) страну золота.

- В Офир...  - пробормотал дож.  - Ты нашел Офир?

- Нашел,  - ответил старик,  - и пробыл там девять месяцев, ибо нам нужно было чинить корабль.

Дож переглянулся со своим ученым советником епископом Порденонским.

- Где же находится Офир?  - спросил он старого купца.

- В трех месяцах пути отсюда,  - ответил тот. – Надо обогнуть Африку, а затем плыть на полночь.

Епископ Порденонский настороженно подался вперед.

- Разве Офир на берегу моря?

- Нет. Офир лежит в девяти днях пути от морского побережья и простирается вокруг великого озера, синего, как сапфир.

Епископ Порденонский слегка кивнул.

- Но как же вы попали в глубь страны?  - спросил дож.  - Ведь, говорят, Офир отделяют от моря непроходимые горы и пустыни.

- Да,  - сказал корабельщик Фиальго,  - в Офир нет путей. Пустыня кишит львами, а горы  - хрустальные и гладкие, как муранское стекло.[44] (44)

- И все же ты преодолел их?  - воскликнул дож.

- Да. Когда мы чинили корабль, сильно потрепанный бурями, на берег пришли люди в белых одеждах, окаймленных пурпурными полосами, и обратились к нам с приветом.

- Чернокожие?  - спросил епископ.

- Нет, монсеньер. Белые, как англичане, а волосы их длинные, посыпанные золотой пудрой. Они очень красивы.

- А что, они были вооружены?  - осведомился дож.

- У них были золотые копья. Они велели нам взять все железные предметы и обменять их в Офире на золото. Ибо в Офире нет железа. И они следили, чтобы мы взяли все железо: - якоря, цепи, оружие, даже гвозди, которыми был сбит наш корабль.

- И что же дальше?  - спросил дож.

- На берегу нас ждало стадо крылатых мулов, числом около шестидесяти. Их крылья похожи на лебединые. Называют их пегасами.

- Пегас...  - задумчиво проговорил ученый епископ. – Об этом до нас дошли сведения еще от древних греков. Похоже, что греки действительно знали Офир.

- В Офире и в самом деле говорят по-гречески,  - заявил старый купец.  - Я знаю немного греческий язык, потому что в каждом порту есть какой-нибудь вор с Крита или из Смирны.

- Это интересные вести,  - пробормотал епископ.  - А что, жители Офира  - христиане?

- Да простит мне бог,  - ответил Фиальго,  - но они настоящие язычники, монсеньер. Почитают некоего Аполлона, или как там его называют.

Епископ Порденонский покачал головой.

- Что ж, это согласуется. Вероятно, они – потомки греков, которых занесло туда морской бурей после завоевания Трои. Что же дальше?

- Дальше?  - заговорил Джованни Фиальго. - Дальше - погрузили мы наше железо на этих крылатых ослов. Троим из нас  - мне, некоему Чико из Кадикса и Маноло Перейра из Коимбре - дали крылатых коней, и вот, предводительствуемые офирскими воинами, мы полетели прямо на восток. Дорога длилась девять дней. Каждую ночь мы спускались на землю, чтобы пегасы могли попастись и напиться. Они питаются только асфоделями и нарциссами.

- Видно, что греческого происхождения,  - проворчал епископ.