Книга драконов

Он коснулся пальцами лба, уха и сердца, после чего вышел из гостиной. Со сноровкой женщины, которая еще в детстве научилась подобным щепетильностям, Данис поставила чашки на блюдца, а блюдца – на поднос с изображением цветов. Затем наклонила крышку тяжелого чайника ровно настолько, чтобы вдохнуть его аромат, и удовлетворенно кивнула.

– Фелоа принесет блины, когда они вернутся, но не ждите, что священник-магистрат съест хоть что-нибудь, – продолжила Данис, осторожно наблюдая за Асви, будто опасаясь, что та в любое мгновение может свалиться в обморок. – Мы сможем съесть их, как только он уйдет. Нам не нужно голодать!

– Обещаете, что оставите Фелоа, Данис? – спросила Асви тихо.

– Оставлю?

– Семьи часто выставляют пожилых женщин и нанимают более молодых.

– Это рекомендуется в целях экономии. Молодые работницы больше успевают. Пожилым следует возвращаться к своим родным на покой.

– У Фелоа нет родственников-мужчин. Она так и не смогла выйти замуж и родить сыновей. Все эти годы она верно служила мне. Я бы не хотела видеть, как ее вынуждают… – Мысль застряла у нее в горле, будто кость, которую было не проглотить.

Данис со всей серьезностью кивнула – она никогда не притворялась, будто не понимает неудобной правды.

– Вы хотите, чтобы я пообещала, что мы не выгоним ее в долгую прогулку.

Асви покачнулась, схватилась за ближайший стул и села. На спине у нее выступил пот, будто она сидела, повернувшись ею к костру.

Данис села рядом и взяла ее руки в свои.

– Отец Меклос многого достиг, и его сыновья хорошо переняли дело. Мы можем оставить ее.

– Даже если она станет слишком стара и не сможет много работать?

– Она хорошая кухарка, лучше, чем я. А кухарки могут долго работать. Элиласа не беспокоит, что ему готовит не жена. И меня тоже! А вам никогда не надоедало готовить, Дорогая Мать?

– Нет. – Она покачала головой. – Мне нравится хлопотать на кухне. Там каждый день что-то получается не так, как накануне. И никто не заглядывает тебе через плечо, если ты хочешь попробовать что-нибудь новое. Ты же не отлучишь меня от кухни, правда?

Данис грустно улыбнулась.

– Дорогая Мать, все в этом доме знают, что ваша пища – благословение для нас. Как только обряды будут проведены и Отец Меклос ляжет в землю, мы переселим вас в ту милую комнату с видом на сад. Туда вам не придется подниматься по лестнице. Вы легко сможете приходить на кухню, когда захотите.

– Оттуда я не смогу смотреть на горы.

– Конечно не сможете. Так ведь будет спокойнее, разве нет? Представьте, каково просыпаться каждое утро и видеть этот восточный вид! А так вам не придется думать о драконах и демонах, которые крадутся сквозь ядовитый туман. – Она наигранно содрогнулась.

– Разве Элилас не возьмет спальню себе? – Комната в башне много поколений служила спальней главы семейства.

– Нет. Я не хочу там спать. Мы хотим переделать ее в учебный класс для детей. Я уверена, вид на горы поможет им сосредоточиться на учебе. Мы с Элиласом пока останемся в своей комнате. Она небольшая, но мне нравится. Я убедила его расширить ее за счет комнаты отдыха и двора, чтобы я могла приглашать своих подруг. – Она сжала пальцы Асви. – И вы можете сидеть с нами, конечно. Мы вышиваем и читаем вслух пьесы прошлого сезона и стихи всех самых современных поэтов.

Асви так и не научилась вышивать – она умела только штопать. Ее отец не тратился на уроки для дочери, хотя братья обучили ее письму. Она попыталась представить изящную комнату отдыха Данис с ее модными подругами, читающими пьесы и отрабатывающими танцевальные движения, но она будто наблюдала за ними издали и не видела себя в их числе.

– О, что же это я? – Данис отпустила ее. – Я слишком много говорю, пока вы пребываете в скорби, Дорогая Мать. Не то чтобы я тоже не скорбела, – поспешила она добавить, – но Отец Меклос был так болен и так страдал, что я не могу не испытывать облегчения от того, что он наконец отмучался. Его болезнь совсем вас истощила. Теперь вы, наверное, сможете найти покой.

Но что такое покой, если не смерть? Покой вовсе не представлялся ей привлекательным, равно как и опрятная комната с видом на садовые стены.

Снаружи в коридоре послышались шаги, быстрые и решительные. Вернулись мужчины.

Элилас помог ей встать и придержал ее за руку, чтобы она не могла дотянуться до подноса с чаем, будто он думал, что она не понимает, как теперь изменился порядок в доме. Вместо нее чаем занялась Данис – и так ловко, что вызвала восхищение Асви, словно в некоем ритме она согрела чашки кипятком, вылила его и наполнила янтарного цвета чаем, идеально изогнутой струей. Так изящно. Так красиво. Как и сама Данис – награда на брачном рынке, заплатить за которую Элилас целый год убеждал отца, объясняя, как сильно она поднимет статус семейства среди торговцев шерстью.