Книга душ

Ниди, потерявшему равновесие и согнувшемуся, нужно было время, чтобы снова замахнуться своим импровизированным оружием. Лежа на полу, Маклин сделал ногами широкий круг, пытаясь выполнить подсечку. Однако сержант с хохотом отскочил прочь – похоже, больная нога ему совсем не мешала.

– Ничего не выйдет! – И он снова ударил подсвечником.

Маклин откатился под кровать, почувствовав, как рубашка прилипает к чему-то на полу. Подсвечник со звоном врезался в раму кровати, в лицо Маклину посыпались хлопья ржавчины и еще какой-то неаппетитный мусор. Руки болели, словно он поупражнялся в жиме лежа с многотонным грузовиком, но мозги уже начали соображать. Когда Ниди снова занес подсвечник, Маклин прокатился под кроватью и вскочил на ноги с противоположной стороны:

– Бросай подсвечник, Ниди, ты проиграл! Будет лучше, если мы обойдемся без дальнейшего членовредительства.

– Я же сказал – она моя! Моя! Она обещала, что я смогу ее взять, если почитаю ей вслух!

– Джон, опомнись! – Маклин не спускал глаз с подсвечника, но Ниди находился так близко, что его лицо тоже было прекрасно видно. Оно исказилось в гримасе, в которой смешались экстаз и мука, а черные круги вокруг глаз и распухший нос делали сержанта похожим на обезумевшую обезьяну. Оставалось лишь догадываться, чего он наглотался, Маклин был склонен предположить смесь амфетаминов и болеутоляющих. Может, все-таки получится его уговорить?

– Сержант Нидхэм! – Маклин вложил в голос максимум командирских интонаций, на которые был способен. – Приказываю вам прекратить!

– Ты ничего не понимаешь! Это она мне приказывает! А я только исполняю!

– Кто приказывает? Кто хочет, чтобы ты так поступал с Эммой? Она же твой друг!

– У меня нет друзей. Все что-то от меня хотят. Все норовят меня обидеть. Все издеваются надо мной прямо в глаза. А она другая. Она меня понимает!

– Кто тебя понимает, Ниди? О ком ты говоришь?

– Ты и сам знаешь! Она и с тобой говорила. Она все мне про тебя рассказала. – С начала разговора Нидхэм не отрывал глаз от Маклина, но время от времени, не удержавшись, принимался стрелять ими в сторону кафедры и лежавшей на ней тяжелой старинной книги.

– Книга? – Глаза снова метнулись к кафедре, и Маклин понял, что не ошибся. – Ты нашел потерянную книгу Андерсона? «Книгу душ»?

– Она и не терялась, просто пряталась. – Голос Нидхэма несколько выровнялся. Теперь он звучал, как будто тот зачитывал доклад о раскрытом преступлении. Правда, подсвечник Ниди так и не опустил, готовый обрушить его на любого, кто осмелится приблизиться. – Ждала своего часа. Никуда не спешила. Ты даже и не представляешь, Тони, какая она. В твоей голове звучат голоса. И она дарует свободу! Больше нет ни боли, ни вины. Только радость и бессмертие!

– Это фантазии, Джон. Никакой «Книги душ» никогда не существовало. Я бы знал. Не забудь, я ведь был в лавке Андерсона. Это я его поймал!

Ниди вперил взгляд в Маклина, и в нем снова засветилось безумие:

– Ты ее отверг! Твоя очередь была следующей, но ты отказался. Как ты только посмел? Как…

– Хватит нести бред, сержант Нидхэм!

Маклин и Ниди, равно изумленные, повернулись на голос. В метре от Ниди, в радиусе досягаемости подсвечника, стояла сержант Ричи, качаясь из стороны в сторону, словно боксер после нокдауна. Из разбитого виска Ричи сочилась кровь. В вытянутой руке она держала баллончик с перцовым газом, и прежде чем Нидхэм успел что-то предпринять, она щедро брызнула из баллончика ему в лицо.

62

– Пристегнем его к кровати. Ни к чему рисковать.

Маклин растирал запястья, морщась от боли, которая пронизывала руки до самых кончиков пальцев. Рукава рубашки были в крови, и он никак не мог решиться закатать их, чтобы визуально оценить ущерб от подсвечника Ниди. Во всяком случае кости не перебиты, в этом он более или менее уверен. Но боль адская.

Ричи схватила один из наручников, которыми была прикована Эмма, и защелкнула его на запястье Ниди. Тот не возражал, пытаясь в этот момент вдохнуть воздуха в перерыве между приступами рвоты; если не считать глаз как у панды, его лицо сейчас представляло собой сплошную опухшую красную маску. Ричи защелкнула другое кольцо наручника на раме кровати и нагнулась, чтобы поднять Эмму.

– Не надо, я сам. – Маклин взял Эмму на руки, удивившись, какая она все-таки легкая.

Она все еще была без сознания, и Маклин, шагая через часовню, заметил, что волосы Эммы в крови. Очевидно, Нидхэм ударил ее по голове, но почему? Что он там такое успел выкрикнуть? Что над ним издеваются прямо в глаза?

– Блин! Это же я сам!

– Простите, сэр?

– Это же я ей рассказал про Тришу Любкин и про сломанный нос! – Маклин без труда нарисовал в своем воображении сцену, разыгравшуюся в подземном царстве Ниди. – Когда Эмма увидела его вчера утром, она, скорее всего, отпустила какую-то шутку на этот счет. Ниди ее и оглушил, чтобы она больше никому не рассказала.

– Вот черт! Если она без сознания целые сутки… – Ричи не закончила фразу.

В этом не было особой нужды. Эмму следовало срочно доставить в больницу, и даже сейчас уже могло быть слишком поздно.