Книга двух путей

Рука Вин, судорожно сжимающая край покрывала, расслабляется. Вин смотрит на фото, увеличивает изображение, чтобы получше разглядеть лицо мужчины.

Закрывает глаза.

– Это не он. – В ее голосе слышится неприкрытое, практически осязаемое облегчение. – Не он.

После обеда я говорю Брайану, что мне нужно закончить кое-какую бумажную работу, и ухожу к себе в кабинет. На экране моего лэптопа уведомление от другого поисковика, который из всех возможных мест обнаружил Тана Бернара в журнале «Rolling Stone» за 2009 год. Дэвид Боуи в интервью из своего лондонского дома рассказывал о собранной им коллекции картин старых мастеров, таких как Рубенс, Тинторетто, а также более современных художников – Бальтюса, Генри Мура и Жан-Мишеля Баскии. Среди прочего Боуи упомянул о недавно приобретенной работе художника Натаниэля Бернара. Картина, купленная за 10 500 долларов, называлась «Прометей» и была стилизована под известное полотно Рубенса, однако вместо оков на руках титана мы видим интернет-кабели, телефонные провода и линии электропередачи. Мифический орел не выклевывает печень героя, а держит в клюве банкноты номиналом в один британский фунт. Одна из радостей коллекционирования, по словам Боуи, – это возможность открывать для себя доселе неизвестных художников. Таких, как Тан.

Причина, по которой мне не удавалось обнаружить профессора Тана Бернара, состоит в том, что он не преподает живопись. Он ее создает. И подписывает картины своим полным именем.

Продолжив поиски с использованием новой информации, я нахожу лоты с аукционов во Франции, Бельгии, Италии. Объявление о выставке в галерее Гагосяна. Появление картин Тана на Арт-Базель. И хотя в Интернете можно найти сведении о карьере художника, персональных данных о нем там практически нет. О нем нет страницы в «Википедии». Нет ни одной фотографии.

И вот в Google Images фотография с благотворительного аукциона для сбора средств для бездомных в Лондоне. Пятеро мужчин в черных галстуках. Справа налево: А. Ротшильд, Т. Хейвен-Шилдс, Х. Лудстоун, Р. Чэмпни, Н. Бернар.

Н. Бернар.

Когда я увеличиваю фото, оно оказывается зернистым. Лысая голова. Черные как ночь глаза. Зрачки и радужка практически неразличимы.

Я распечатываю фотографию, чтобы завтра отнести Вин.

Затем отвечаю на сообщение с сайта, нашедшего оригинальные ссылки на Бернара. Меня спрашивают, не хочу ли я за дополнительные пятьдесят долларов узнать последний известный адрес.

Да. Да, хочу.

Я закрываю электронную почту. Итак, я сделала то, что просила Вин. Теперь неплохо было бы выключить лэптоп и пойти к мужу, который, лежа в постели, смотрит шоу со Стивеном Кольбером. Но вместо этого я открываю Facebook. Мои пальцы сами собой находят поисковую строку и впечатывают туда фамилию Уайетта.

Не знаю, что я чувствую – облечение или разочарование, – не получив результатов.

Так тому и быть. Мне только что удалось избежать пули в сердце. Но затем в голове возникает голос Вин: «Представь себе человека, с которым, как тебе казалось, ты давно рассталась».

Это не считается изменой, если Уайетта я полюбила раньше. Это не считается изменой, если я не воспользуюсь полученной информацией. Это не считается изменой, если учесть, что Брайан стал первым ходить на сторону.

Имеется масса способов самообмана.

Если есть шанс нормализовать мои отношения с Брайаном и нам некуда отступать, возможно, мне потребуется сократить расстояние между нами. Как говорил Брайан: ничего не произошло. Но он наверняка, хотя бы на миг, задавался вопросом, каково ему было бы с кем-то другим. И тем же вопросом буду задаваться и я.

В отличие от Тана Бернара, Уайетт Армстронг представлен в Интернете достаточно широко. В 2005 году он защитил диссертацию и опубликовал книгу с анализом текста и грамматики «Книги двух путей». После смерти профессора Дамфриса Уайетт возглавил Программу Йельского университета по египтологии. Я прочла панегирик, который Уайетт поместил в журнале выпускников Йеля. Прочла о поисках гробницы Джехутинахта, которую Уайетт обнаружил пять лет назад. Но к настоящему моменту он так и не опубликовал описание находки.

Затем я нажимаю на ссылку на картинки.

И будто получаю удар под дых. Уайетт, по-прежнему худой и долговязый, сложившись, точно складной нож, смотрит через плечо на камеру, находящуюся у заваленного камнями лаза в гробницу. Его лицо кажется мне одновременно знакомым и чужим. Пронзительно-голубые глаза, которые смотрят скорее не на тебя, а внутрь тебя, подернуты усталостью, в уголках паутинка морщин. И я вдруг отчетливо осознаю все то, что нас разделяло: люди, расстояние, время.

Словно именно они сделали это с нами.

Словно я не сделала это собственными руками.

– Ох! – раздается за моей спиной тихий голос, и, обернувшись, я вижу Брайана. Он смотрит на меня глазами раненого зверя.