Книга II. Новая география древности и «исход евреев» из Египта в Европу

Наличие кеметской крепости на Гибралтаре указывает на то, что между Ливией и Испанией существовала связь. И, если позиционировать союз между этими древними государствами или, как это предлагают некоторые исследователи, вообще единое государство, то следует рассматривать и сходство культуры и религии.

Напомним, что название «евреи» – «ибри» – это непосредственное название испанских племен – иберы. И это подтверждает вывод о существовании союза ливийцев и иберов, и о том, что «евреи» – первоначально это народ иберо-ливийцев. Для удобства и отделения от иберов-грузин, все же будем называть этот народ в дальнейшем «евреями».

Аналогичная метаморфоза с буквой «В», как в словах «ибри-иври» произошла в славянских языках в слове «Ливия» – в европейских языках она на самом деле Либия, и это очень существенно, ведь от этого корня произошли важные слова-понятия европейских языков. Правда, опять с той же ошибкой: слово «жизнь» в англ. –

life, а в нем. – leben, «любовь» в англ. – love, а в нем.

 – liebe. Складывается впечатление, и не только по этим примерам, что устный язык формировался вслед письменному, когда один и тот же текст читался по разному, и это закреплялось в речи. Но, пожалуй, наиболее существенным термином от корня «libe» или от его же производной «ибер», является распространенное практически во всех европейских языках слово «свобода» – liber – с различными окончаниями. Слова «жизнь» и «любовь» могут быть связаны с представлениями о смысле и духовной направленности древней цивилизации Ливии, а «свобода» указывает на непосредственную связь с термином «иберы» – слово, производное от «любовь, жизнь», несет смысловую нагрузку – самоопределение ливийцев как свободного народа.

Данных о Ливии того времени крайне мало, поэтому мы будем ориентироваться по Ветхому Завету и древнегреческим мифам.

В Иерусалимском храме хранился медный змей, сделанный еще Моисеем,[53] указывающий на связь с культом амазонок, где змея, как мы уже писали ранее, имела важное значение, что отражено и в мифах догонов, и в древнегреческих мифах, где не случайно горгоны представлены в виде змееголовых чудовищ. Диодор Сицилийский, как и ряд современных историков, считал горгон одним из племен амазонок.

Во-первых, сходство имени Моисея-Моше-Маше, о чем мы уже говорили, конечно же, не случайно созвучно названию племени Мешауаш (Машашуах) и вождя Машара, поэтому, если достоверно и нельзя Моисея отождествить с вождем этого племени времен Рамзеса III, то вероятность того, что он в принципе к нему относился и был его вождем, очень высока.

Во-вторых, история младенчества Моисея связывает его с традициями теократически-матриархальных государств, при совпадении же с территорией Ливии выбор конкретизируется. Его мать была жрицей с совершенно удивительным именем Йохаведа, при первом взгляде на которое становится очевидной связь с корнями «йоха, йога». Именно термином «йогина» именовались духовные наставницы амазонок. У славян этот термин остался для обозначения волшебницы, колдуньи и обязательно отшельницы, Бабы Яги, что является остаточной памятью о монастырях жриц.

В дренеегипетских текстах наряду с «богом пустынь» и повелителем запада Ха, связанным с загробным миром Дуат, упоминается и бог (или богиня) Игая. Функции обоих этих богов объединяют, хотя они и не конкретизированы, и оба они связываются с Ливией, и это немаловажно, поскольку мы видим «господина Ливии» (хотя считается, что Ха защищал от врагов с запада – Ливии) Игая, имя которого идентично первой составляющей имени «Йохаведа».

Описание рождения Моисея соответствует общему не мифу, но ритуалу, сопровождающему рождение вождя от верховной жрицы. Поэтому может быть в этой части вполне историчным и прояснить нам ситуацию с сохранением традиций амазонок на территории Ливии к моменту исхода Моисея.

Так, даже спустя почти две тысячи лет после Йохаведы у амазигов-берберов была королева Дихья, имя которой является производной от того же «Йога» – Де-Ихья, Де-Игья. История о ней, хотя и наверняка в искаженном виде, сохранилась благодаря войне с арабами, а что было до этого в Северной Африке, историкам практически неизвестно.

Как мы помним, сакральным было также имя Мирина, послужившее основой, либо родственное известным нам «мириам, мария». Именно такое имя носила сестра Моисея, пророчица. Позднее в Библии звучит и «Мара»: «Она сказала им: не называйте меня Ноеминью, а называйте меня Марою, потому что Вседержитель послал мне великую горесть»,[54] совпадающая и по звучанию, и по смыслу со славянской богиней смерти Марой (с санскрита – «смерть»).

Вообще, имена всех членов семьи Моисея являются сакральными, что, в общем-то, не удивительно, – важно то, что они помогают нам понять пантеон богов племени евреев-ливийцев. Во главе пантеона находится мать богов Йоха (Йога, Яхве), далее Моисей – пророк и законодатель.