Читаем Книга II. Новая география древности и «исход евреев» из Египта в Европу полностью

Звучание его имени на еврейском – Моше, предлагаемое значение слова – «спасенный из воды», хотя нет известных индоиранских основ, связанных с водой, сходных с этим словом. В латыни же звучит Moses и имеет европейское происхождение: возводится слово к mos – «нрав, закон, обычай», что точно отражает статус Моисея-законодателя. Таким образом, можно говорить о том, что слово Moses, равно как и «Моше» возводятся к древнеевропейскому языку.

Аарон, он же Ахарон. Учитывая сходство со словом «Харон», которое с греческого переводят как «яркий», некоторые переводят и «Ахарон» аналогично.

В мифологии Харон – перевозчик душ умерших через реку Стикс в Аид (подземное царство мертвых). По другой версии, Харон перевозил души через реку с названием, созвучным Ахарону, Ахерон. Город, созвучный имени Аарона-Ахарона, был в Этрурии – Ахарна (ныне Bargiano). В исламе же Аарон почитается под именем Харуна ибн Имрана.

Возможно ли соотносить библейского Ахарона с древнегреческим перевозчиком Хароном, этрусским Харуном, демоном (богом) смерти? Аарон наиболее известен благодаря «десяти казням египетским». То есть благодаря действиям, характерным для бога смерти, – в качестве наказания египтян Ахарон-Харон демонстрирует десять различных способов смерти. Аарон превращает свой жезл в змея,[55] и атрибутом этрусского Харуна также был змей.

При этом переход Гибралтарского пролива мог ассоциироваться у народов, в частности и евреев, с переходом реки смерти в силу опасности, что впоследствии могло послужить основой мифов о переходе реки смерти.

Аарон в этой ситуации соотносится с проводником-перевозчиком, вероятно, как в силу смертельной опасности, так и потому, что не все те, кто переходил Гибралтар, выживали. Спасение же в такой ситуации могло восприниматься как «второе рождение», воскрешение, в честь которого и праздновалась Пасха.

Тем более что именно на юге Пиренейского полуострова располагались и область Тартесс, отождествляемая с мифологической бездной Тартаром, и область Гадес, отождествляемая с адом.

На фоне Моисея и Аарона не так заметна, и тем не менее весьма существенна в пантеоне пара Мириам и ее сын Хора, более известная нам по христианству как богоматери Марии и Христа.

Получается пантеон: верховное божество Йоха (Яхве), Мосе – законодатель, Ахарон – бог смерти, Мириам – дева-мать, Хор – вероятно, бог возрождения. И связан этот пантеон как с древнеевропейской, так и древнеливийской мифологией.

В Индии термин «йога» применяется для обозначения духовной практики, этимология слова здесь не ясна – предлагаются различные варианты «единение, союз» и т. п., при этом из древнеиндийского известно и другое значение слова «ягьяс» – «сила, мощь». В греческом варианте мы встречаем слова «игумен, игуменья», применяемое для обозначения настоятеля монастыря с тем же корнем, переводимым как «идущий впереди, ведущий», и слово «игемон» – «старший, владыка, царь». В баскском мы найдем igo – «подъем», при этом gogo – «мысль», а в латыни несомненный прототип слова «йога» – «эго» – букв. «Я»!

Соответственно, наиболее точным переводом первой части имени Йохаведа, так же, собственно, как и самого имени Йагве, Иегова будет «Я», под которым подразумевается, собственно, т. н. высшее «Я». Это значение подтверждается и Библией, где Бог свое имя раскрывает, как «я есмь то, что я есмь» или «я есмь сущий».

[56] И этрусско-русская мифология дает понимание этого термина. Аналогом Йагве в этрусском пантеоне является Йевус, в русском – «Явь», т. е. не просто «Я», но «я сущее», т. е. «реально существующее, живое».




Обратите внимание на два средневековых еврейских амулета (Италия). На первом под изображением написано слово IAW, на втором оно также находится непосредственно под изображением и выделено в рамку. Читается оно, разумеется, как «Явь».

Вторая составляющая имени Йохаведа особо не нуждается в поисках соответствий – «веда» обозначает, разумеется, «знать», что подтверждается и славянскими языками, и латынью.

Таким образом, Йохаведа (Йогаведа) – это титул верховной жрицы, «ведающей Я».

Непосредственным аналогом имени Йохаведа является имя «молодого» Йевуса, римского Юпитера (Йевус патер), Ведийова. Его описывает древнеримский поэт Публий Овидий Назон, хотя и предлагает иную этимологию корня «веди»:


марта. Ноны

Перейти на страницу:

Похожие книги

Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

Четвертое, расширенное и дополненное издание культовой книги выдающегося русского историка Андрея Фурсова — взгляд на Россию сквозь призму тех катаклизмов 2020–2021 годов, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся, как в мире, так и в России и в мире за последние годы. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Нарастающие массовые протесты на постсоветском пространстве — от Хабаровска до Беларуси, обусловленные экономическими, социо-демографическими, культурно-психологическими и иными факторами, требуют серьёзной модификации алгоритма поведения властных элит. Новая эпоха потребует новую элиту — не факт, что она будет лучше; факт, однако, в том, что постсоветика своё отработала. Сможет ли она нырнуть в котёл исторических возможностей и вынырнуть «добрым молодцем» или произойдёт «бух в котёл, и там сварился» — вопрос открытый. Любой ответ на него принесёт всем нам много-много непокою. Ответ во многом зависит от нас, от того, насколько народ и власть будут едины и готовы в едином порыве рвануть вперёд, «гремя огнём, сверкая блеском стали».

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика