Книга Лазури

— Ну ладно, пора нам, парни, — встряхнулся правый. — Обход сам себя не сделает. Давай, братишка, телефон мы тебе оставили. Если что — звони. Удачи.

— Удачи.

Вытащив из-под куртки измятую пачку листов, средний сунул ее мне, пожал руку и развернулся. Я смотрел, как они удаляются — крепкие, уверенные в себе парни со странными мыслями в головах. Определенно сектанты, но какие-то необычные. Ни одна известная мне «религиозная группировка» моего мира не заходила в своем человеколюбии дальше вытягивания из общины денег на общие нужды, читай — на третий мерседес для гуру. Организовывать же народные дружины? Следить за порядком? Забавно. Такие сектанты, пожалуй, нам нужны. Тем более, если они и впрямь никого к себе не заманивают.

Дождавшись, пока они отойдут на приличное расстояние, я аккуратно положил мятую брошюру на бордюр газона и отправился искать магазин.

В дверях супермаркета мое внимание привлек респектабельного вида мужчина в мягком плаще — стоя у стены тамбура, он озабоченно копался у себя в кошельке. Такая предусмотрительность удивила меня: из кошелька высосывалась довольно толстая стопка тысячных бумажек. Мог бы и не пересчитывать — все равно денег куры не клюют? А, в конце концов, это не мое дело. Родилась жадность вперед человека — что поделать.

Взяв тележку, я пошел по залу. Молоко, масло, туалетная бумага… Коробка конфет, пожалуй. Для Суок. Да. Хлеб, банка сайры… Устроим пирушку. Кукурузные хлопья с орехами — для нее же. Что еще нужно? Правильно, сахар и чай. Нет, кофе! Гулять так гулять.

Я уже подходил к кассе, когда мой взгляд зацепился за скромно одетую женщину в платке — у меня дома такие жили в частном секторе, в паршивых деревянных домишках. Стоя у хлебного стенда, она тоже пересчитывала деньги.

И деньгами этими были…

Дьявол забодай! Я повнимательнее пригляделся к ценникам. Желтые бумажки под пластиком, ничего особенного… вот только дробная запятая стояла немного не там, где мне сперва показалось. Чуть правее. Ровно на один ноль. Шоколад «Аленка». 250 рублей.

Словно отдаленный скрип двери, в сознании всплыло слово из раннего детства, тогда непонятное и даже смешное, а ныне ставшее вдруг реальным и страшным: инфляция.

Инфляция. Как все просто. И как сложно. Я прикинул сумму, захваченную мной из дома… Ее не хватало. Даже на скромную закупку вроде моей.

Стараясь не шуметь, я стыдливо пошел назад, незаметно расставляя продукты обратно по полкам и наполняя тележку яичной вермишелью. И кашей. Концентраты и фляжка с водой. Вот так.

Конфеты и хлопья тоже пришлось выложить. Сволочи.

После визита на кассу у меня осталось три с половиной тысячи — триста пятьдесят рублей по здешним меркам. Несколько дней жизни. Что делать потом? Играть на гитаре в переходе? У меня и гитары-то нет. Ситуёвина. Как так можно вообще? Довели страну. Неудивительно, что народ в дружины сбивается. В «экзорцисты»…

Я бродил по улицам, побрякивая пакетом и баклажкой по ногам. Была уже ночь, магазины закрылись час назад. Возвращаться в Пад не хотелось — пусть Суок и не знала о моих планах, все равно я чувствовал бы себя перед ней, как оплеванный. Совершенно непонятно, почему.

Остановившись у какой-то погашенной витрины, я закурил. Сигарет оставалось шесть пачек, включая открытую — их тоже стоило поберечь, пока я не найду работу. Но инфляция и безработица всегда ходят под руку. Кому здесь нужны фрилансеры? Придется таджичить, видимо. Хорошо, хоть жилье дармовое. Эх…

Мой взгляд упал на витрину. Магазин. Кондитерский. Дорогой, видимо, элитный — конфеты были заграничные. Если не муляжи, конечно… Но и настоящие должны быть, наверно. Иначе зачем он нужен тогда? И зачем он нужен мне? А нужен ли он мне? Хм…

Да что я теряю, в конце концов?

Я поставил пакет и флягу на асфальт, попрочнее уперся в него задней ногой и обоими кулаками ударил в стекло, добавив к силе удара лишь самую малость янтаря.

Стекла с пронзительным звоном плеснули внутрь острым облаком — так в голливудских боевиках их выносит взрывом. Разбуженным скворцом заверещала сигнализация. Надо спешить. Переборов обратное ускорение, я запрыгнул в витрину, пробежал по осколкам и пластиковым коробкам внутрь, в темноту, цапнул первые попавшиеся две коробки и метнулся наружу.

Улица все еще была пустынна. Прекрасно. Я подхватил лут из супермаркета, сунул коробки в пакет и успел пробежать несколько метров, когда услышал за спиной слитный топот ног. Свиное дерьмо! Я наддал — не отставали. Охрана? Мусора? Дьявольщина. Как меня достало прятаться и изворачиваться. Достало!

Хотите нарваться? Get over here.

Я остановился и развернулся, перебросив флягу в занятую руку. Тяжеловато. Ну ничего.

Передо мной в кругу фонарного света стояли трое. Да. Трое. Та самая троица с проспекта. Я стоял в тени, зато их лица были освещены отчетливо.

— Зачем, брат? — негромко спросил правый. — Ты голоден? Мы тебя накормим.

— Вам-то что? — беготня сперла горло, вместо голоса вырвалось какое-то неузнаваемое карканье. Тем лучше, впрочем.