Книга Лазури

— Парень, не делай этого, — серьезно, даже печально произнес средний. — Тобой движет злоба и голод. Я знаю, что это, я бегал из тюрьмы. Не поддавайся дьяволу, верни украденное. Мы спрячем тебя, если хочешь.

Да пошли вы, херувимчики гребаные.

— Идите, куда шли, — выплюнул я тем же измененным голосом.

— Мы не уйдем, — покачал он головой. — Мы экзорцисты, друг, мы защищаем мир вокруг себя. Мы защитим и тебя. Пусть мы не должны вступать в битву с чужим демоном без крайней необходимости — сейчас необходимость крайняя. Мы не дадим тебе погубить свою душу.

— Попробуй.

— Прости, брат, ты не оставляешь мне выбора.

Он вскинул левую руку, и маленький крест упал из полуразжавшегося кулака и закачался на цепочке. Экзорцизм? Ха! Я тебе что, вампир, придурок? Я уже хотел отпустить язвительное замечание, когда увидел его глаза. Два ярких и спокойных светильника, ничем не похожих на яростные факелы сектанта-фанатика или голодные огоньки мелкой шпаны. Спокойная грусть, сила и уверенность, беспощадность к пороку и всеутоляющая доброта. Глаза святого убийцы. Нет — глаза архангела. Архистратига Михаила, сокрушающего зло. И я понял.

Им двигало отнюдь не желание покуражиться втроем над одиночкой или заполучить в свой вертеп новую дойную коровку. Он действительно хотел меня спасти. От меня самого.

И осознание этого скрутило меня в угловатый комок, отбросило на полтора метра от них, швырнуло вниз по проспекту. В спину удивленно крикнули, по асфальту залупили резиновые подошвы. Хрен вам! Впереди уже маячила зевластая дыра перехода.

Как заяц с горы, я почти кубарем скатился по ступеням и стриганул по тускло освещенному проходу. Бомжи у стен недоуменно таращились дремучими буркалами, сидевший в углу наркоман проводил меня бессмысленным взглядом. Вперед, вперед! На лестнице за спиной уже слышался топот трех пар ног. Они гаку?

Будет вам они гаку.

Развернувшись, я схватил мусорную урну и швырнул в преследователей. Страйк!.. Ага. Хрен там. Не на таковских напал. Но все же это была победа. Бежавший впереди всех бритоголовый с разбегу нырнул вперед, и урна пролетела у него над головой, но поток окурков, хлынувший ему на макушку, заставил его, чертыхаясь, замахать руками перед лицом и не заметить совершенно случайно оказавшейся на пути моей ноги. Башкой в стену. Красота.

Но двое других приближались. Удирать уже не было ни времени, ни сил. Плевать на конспирацию. Все равно в этом городе мне уже не жить. Ничего. Найдем другой. Потише.

Я подскочил к невероятно кстати сидевшему в состоянии алкогольного самадхи у соседней стены «бывшему интеллигентному человеку»…

— Суок, забери меня отсюда!

И нырнул в развернувшуюся передо мной золотую воронку.

Свет. Смрадный воздух Пада. Столы и верстаки. Пылающая в горне Карта. Суок, с радостной улыбкой стоящая передо мной.

— Отец, ты наконец пришел! Я так соскучилась!

— У меня для тебя кое-что есть, — я вытащил из пакета первую коробку. Помялась. Ладно, вряд ли содержимое пострадало.

Зеленые глаза вспыхнули восторгом.

— Это мне? Спасибо, Отец! А что это?

— Открой, — я уселся за стол и тяжело опустил голову на руки. Спать хотелось неимоверно.

Я стоически боролся с дремой, пока она с интересом крутила в пальцах подтаявшую конфету.

— Это пища, Отец? Оно сладко пахнет.

— Попробуй.

Она медленно прожевала лакомство и расплылась в улыбке от уха до уха.

— Как вкусно! Спасибо, спасибо, ты такой добрый!

— Угощайся. Это все тебе.

— А как же ты?

— А я не голоден.

— Но ты же так устал, тебе, наверно, было трудно добыть это! Поешь со мной. Пожалуйста.

Несносный ребенок.

— Ладно. Всего одну.

Разумеется, съесть мне пришлось не меньше трети коробки. Слава богам, что они оказались не ромовыми, а трюфельными. Действительно, вкусные. Я следил, как она ест, и молча удивлялся самому себе.

Было совершенно непонятно, с чего это я тоже чувствую себя, как именинник.

Коракс

Последнее свидетельство реальности случившегося, чем бы оно ни было, прощальным подарком или реликвией, мой маяк и светоч в странствии по Зеленой стране алхимиков, маленькая синяя шляпа с черной ленточкой была Полярной звездой, проведшей нас с Кассием через чудеса и ужасы подземного мира.

Я мог бы рассказать, как собирал по крупицам рассеянные в причудливо искаженных местах частицы нового себя, как шаг за шагом проходил по запутанным тропам недр собственного сна, где так тонка грань между чудом и кошмаром, как сменился глубокий мрак траурного одеяния, проступая изнутри белым, но вряд ли у меня это получится лучше, чем у моего спутника, Кассия Лота, который все же решился последовать моему совету.