Книга мудрости тольтеков. Реальная магия, или Кольцо силы нагваля. Практическое руководство по обретению внутреннего покоя

В моем рассказе вы – второстепенный персонаж, которого я создал, и я взаимодействую с вами. Вы передаете мне то, что хотите, чтобы я о вас знал, и я изменяю эту информацию в зависимости от того, во что верю. Теперь я убежден, что вы таковы, каким я вас считаю. Возможно, я даже скажу: «Я вас знаю», – но на самом деле я вас совсем не знаю. Я знаю только рассказ о вас, который сам же и создал. И мне потребовалось время, чтобы понять, что я знаю только тот рассказ, который создаю о себе.

Годами я думал, что знаю себя, и вот наконец-то понял, что это неправда. Я знал только то, во что верил о себе. А потом обнаружил, что вовсе не являюсь тем, кем себя считаю! Когда я понял, что на самом деле никого не знаю, а они не знают меня, это было очень интересно, но одновременно и очень страшно.

Истина в том, что мы знаем только то, что знаем

, а по-настоящему мы знаем только собственный рассказ. Но сколько раз вы слышали, как кто-то говорит: «О, я прекрасно знаю своих детей – они так никогда не поступят!» Как вы думаете, вы действительно знаете своих детей? Вы действительно думаете, что знаете своего любимого человека? А ведь вы наверняка уверены, что ваш любимый человек совсем вас не знает! Возможно, вы убеждены, что вас на самом деле никто не знает, но знаете ли вы сами себя? Знаете ли вы по-настоящему хоть кого-нибудь?

Я считал, что знаю свою мать, но на самом деле я знаю о ней только одно: ту роль, которую назначил ей в своем рассказе. У меня есть образ персонажа, который играет роль моей матери. Все, что я о ней знаю, – это то, что я о ней считаю. Я понятия не имею, что у нее в голове на самом деле. Только моя мать знает, что она такое, и даже она знает не всегда и не все.

То же можно сказать и о вас. Ваша мать может поклясться, что досконально вас знает. Но так ли это? Думаю, нет. Она и не представляет, что у вас в голове на самом деле. Она знает только то, что считает о вас, во что верит, а это значит – она ничего не знает. Вы – второстепенный персонаж ее рассказа, и вы играете роль сына или дочери. Ваша мать создает образ вас, и ей хочется, чтобы вы соответствовали созданному образу. Если вы не соответствуете ему, что происходит? Она чувствует, что вы ее обижаете, и пытается засунуть вас в рамки образа. Вот почему ей нужно вас контролировать, говорить, что делать и чего не делать, высказывать свои мнения о том, как вам жить вашей жизнью.

Если вы знаете, что это просто ее рассказ, то какой смысл защищать свою точку зрения? Неважно, что вы сумеете сказать, – она все равно вам не поверит. Как она может поверить вашему рассказу, если это не ее точка зрения? Лучшее, что вы можете сделать, это сменить тему разговора и получать удовольствие от общества матери, и любить ее такой, какая она есть. Осознав это, вы простите свою мать за все то, что она сделала, – разумеется, в соответствии со своим рассказом. И после того как вы простите свою мать, ваши отношения полностью изменятся.

Как только я обнаружил, что люди создают свои рассказы и живут в них, я более уже не мог их осуждать. Как можно воспринимать что-то на свой счет, если я – всего лишь второстепенный персонаж их рассказа? Я знаю, что когда они говорят со мной, они на самом деле разговаривают со второстепенным персонажем своего рассказа. И то, что они говорят обо мне, – это всего лишь проекция их образа меня. Со мной это не имеет ничего общего. Я не трачу напрасно время на то, чтобы принимать на свой счет каждое мнение. Я занят тем, что пишу свой рассказ.

У каждого из нас есть право создавать свой рассказ, выражать себя посредством искусства. Но насколько часто мы пытаемся заставить второстепенных персонажей нашего рассказа соответствовать созданным для них образам и ролям? Мы хотим, чтобы наши дети были такими, какими мы хотим их видеть. Так вот, увы, этого никогда не будет. А когда любимый человек не соответствует созданному для него или для нее образу, мы чувствуем обиду или злимся. И тогда мы начинаем пытаться управлять любимым человеком, говорить ему, что делать, чего не делать, во что верить и во что не верить. Мы даже пытаемся указывать, как ходить, как одеваться, как говорить. Мы точно так же поступаем со своими детьми, и жизнь превращается в борьбу за власть.

Жизнь в физическом теле очень коротка, даже если бы мы жили по сто лет. Осознав это, я принял решение не тратить зря время, ссорясь с людьми – в основном с теми, кого люблю. Я хочу получать удовольствие от их общества, хочу любить их такими, какие они есть. Их рассказы не важны. Не важно, что рассказ моей матери не соответствует моему, – я ее люблю и хочу ей радоваться. Я умею не принуждать ее видеть мой рассказ. Я умею никого не принуждать к этому. Я уважаю ее рассказ, выслушиваю его и не пытаюсь его изменить.