Шекснинска стерлядь золотая,Каймак и борщ уже стоят;В графинах вина, пунш, блистая,То льдом, то искрами манят;С курильниц благовонья льются,Плоды среди корзин смеются,Не смеют слуги и дохнуть,Тебя стола вкруг ожидая;Хозяйка статная, младаяГотова руку протянуть…(Гаврила Державин. «Приглашение к обеду», Санкт-Петербург, 1795 г.)…нарядные лакеиПо знаку Войского бульон несут скорее,И Королевский Борщ еще вкусней бульона,В который опустил Гречиха потаенноЖемчужин несколько и крупную монету, —Переходил секрет рецепта по секрету.Он вкусен был, служил для очищенья кровиИ силы укреплял, поддерживал здоровье.Другие яства шли, они забыты нами:Фрикасы нежные, аркасы с блемасами,С ингредиентами помухли, фигатели,Контузы с соусом, пинели и брунели.А сколько было здесь дунайской лососины,Икры отборнейшей! Чудесной осетрины!И выбор крупных щук и мелких пребогатый,Меж карпов были здесь и шляхта, и магнаты,С печеной головой и жареной середкой,Вареный хвост торчал над жаркой сковородкой!(Адам Мицкевич. «Пан Тадеуш», Париж, 1831 г.)Телячьи головы на блюде,Лепешки в масляной полуде,Со вкусом убраны столы!В загоне, шевеля губою,Готовы к новому убою,Стоят на привязи волы.Пирог в сажень длиной, пахучий,Завязли в тесте морды щучьи,Плывет на скатерти икра.Гармонь на перевязи краснойИграет «Светит месяц ясный»И вальс «Фантазия» с утра.Кругом – налево и направо —Чины командного состава,И, засучивши рукава,Штыком ширяя в грудах снеди,Голубоглаз, с лицом из меди,Сидит правительства глава.И с ужасом взирают гости,Как он, губу задрав, из костиОбильный, сладкий мозг сосет.Он мясо цельными кускамиБерет умытыми рукамиИ отправляет прямо в рот.Пьет самогон из чашки чайной…(Павел Васильев. «Принц Фома», Москва, 1936 г.)