Читаем Книга прикосновений полностью

У неба в городе ночью разный цвет. Когда оно безоблачное — то глубоко-синее. Бездонные оттенки. Когда идет снег — или вот-вот пойдет, — то это шоколад и какао. Кофе с молоком. Желтые фонари тускло подсвечивают снизу. Небо густо, хоть ложкой разгребай. Непроходимо. Плотно.



Туман. Снег. Дождь.

Мелкие капли сразу очерчивают пространство, оно становится объемным. Ты резко — остро — ощущаешь себя внутри этого мира. Вот ты, вон один объект, другой, и вот, словно разлинованная тетрадь в клетку или точку, снег — между вами. Между тобой, светом, домами, и наполняет, наполняет.

Я люблю все, кроме ветра. Ветер хорош в жарких странах, когда с кожи и языка нужно согнать зной.

На узких улочках, если фонари светят невысоко, хочется заглянуть на самые верхние этажи домов. Уж слишком причудливо уходят в темноту. Башенки, окна будто полны секретов. Интересно, живущие там люди знают, что они — загадка, которую хочется разгадать?

* * *

Концепция неспешного проживания, slow life1, это то, что мне хочется интегрировать в свою жизнь. Приверженность внутренним ритмам, ощущение себя в моменте, контакт с телом и душой. У всех нас очень умные тела. Устанавливая связь с телом, мы можем определить свое состояние. Сказать, что у нас в голове. Даже если мы будем обманывать себя или окружающих — тело никогда не обманет.

Мы чуткие. Хрупкие, но сильные. И нам нужна любовь и уход.

Неспешная жизнь — это очищение пространства и времени для того, что действительно важно. Для нас самих. Разве не прекрасно провести замедленное утро, только для себя, в тишине, покое, настроившись на свое самочувствие и предстоящий день?

Самые чудесные лайфхаки:

1. Вдумчиво делать одну вещь за раз;

2. Есть медленно, наслаждаясь вкушаемой пищей;

3. Вставать раньше утром, чтобы побыть наедине с собой;

4. Внедрить в дневную рутину островок безопасности. Любимый ритуал в одно и то же время: чашка чая, кофе или какао, сделанная по всем правилам в красивой кружке. Самомассаж. Медитация. Прогулка. Время с книгой. Ванна со свечами;

5. Открыть, как разные виды дыхания влияют на организм;

6. Добавить спорт, направленный на расслабление, проработку мышц и контакт с телом: йогу, стретчинг, пилатес, цигун.

Никаких дедлайнов. Хотя бы в этой части жизни. Безопасная зона, территория гармонии, счастья и своего собственного ритма. Благодарность. Поиск красоты и смысла.


* * *

Я не могу нормально дышать, когда у симпатичного мужчины расстегнуты верхние пуговицы на рубашке. Так удивительно: Одри Хепберн ненавидела ключицы, и просила у Юбера Живанши наряды, тщательно их закрывающие. А я обожаю. Даже женские — они чрезвычайно женственны, тонкий рельеф сквозь хрупкую бумагу. А уж мужские… Мне начинает немедленно сносить голову.

Но я не понимаю обнаженность. Что в ней интересного? На мой вкус лучше уж правильно задрапировать, очертить и подать. Все равно мне интересно не чисто тело, мне интересен дикий огонек в глазах. А еще — разговор, мышление, словесные баталии. Боюсь, что обнаружила еще одну штуку: я из тех людей, для кого «мозги — вот, что сейчас сексуально». Мне нужно, чтобы меня соблазняли рассуждениями, раскрепощенностью, схлестом разговоров.

Нетрудно догадаться, любимые пьесы у Шекспира — «Укрощение строптивой» и «Много шума из ничего».

Но расстегнутая на пару пуговиц рубашка — о боги, расстегнутая рубашка определенно поможет.

* * *

Сейчас, когда пишу это, на улице зима. Воскресенье, три недели до Нового года. Белое небо, белые крыши — они прямо перед моим окном. Кипятится чайник и, — я плохая хозяйка, — все еще не убраны вчерашний стакан и кастрюлька, в которой накануне варила глинтвейн со специями.

На кухне с лета висит пучок лаванды, привязан к поперечной балке рядом с теркой. То вообще какой-то магический уголок: травы, ступка, игрушечная летучая мышка из Чехии (его гордо зовут Пеппа) и половик в форме Лох-Несского чудовища. Полный набор. Лаванду я бросаю то в чай, то собираю на блюдце и высыпаю в ванну — когда делаю ванны с травами. Еще одна маленькая прихоть.

Мир стремительно приближается к самой долгой ночи в году, к темноте и тени. А затем грядут праздники, и нас постепенно начнет настигать свет.

* * *

Я мечтаю, чтобы в школах преподавали больше психологии и секс-просвещения. Все просто: учить мальчиков и девочек ценить себя и друг друга; рассказывать про здоровые отношения; чтобы люди не выскакивали замуж за кого попало, а потом не обжигались при расставаниях.

Всего лишь введение нескольких дисциплин снизит статистику будущих разводов, статистику преступлений и, в частности, статистику сексуальных преступлений. Улучшит качество жизни, удовольствие в отношениях и финансы (потому что браки, разводы и желанные/нежеланные дети — это все бесконечная статья расходов, как и курсы инфоцыган, как и попытки исправить во взрослом возрасте то, что было поломано в детстве). Я считаю, что в школах нужно изучать и социальную психологию: психологию масс, психологию толпы, как тобой могут манипулировать, как ты можешь себя защитить. Это все — важные части нашей идентичности.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Киевская Русь
Киевская Русь

Эта книга о том, как образовалось, крепло, развивалось и погибло первое русское государство. Возникшее в IX веке под властью Рюриковичей, воспринявшее через Византию христианскую культуру, обретшее военную силу, в период расцвета оно занимало обширную территорию между Черным и Балтийским морями. Но амбиции удельных князей раздробили его на части, а затем монгольское нашествие подвело черту под его историей. Лишь спустя столетия русские вновь смогли объединиться в единое целое, но уже вокруг другого центра – не Киева, а Москвы. В своем фундаментальном труде Георгий Вернадский последовательно описывает этапы становления Киевской Руси, говорит об источниках формирования русской цивилизации, подробно рассказывает о быте, культуре, экономике, религии, социальной организации древнерусского общества. Георгий Вернадский (1888—1973) – выдающийся русско-американский историк, профессор Йельского университета, ученик Василия Ключевского и сын великого мыслителя Владимира Вернадского.

Борис Дмитриевич Греков , Георгий Владимирович Вернадский , Михаил Михайлович Карпович , Сергей леонидович Выливной

Публицистика / История / Эзотерика / Образование и наука