Книга шахской славы. Часть 2

Месневи

Когда этот храбрец достиг поля битвы,Он вынул из ножен меч, [блестящий], как солнце,При каждом нападении [этот] султан, подобный Хосрову [Ануширвану],Истреблял врага.На любом [поле битвы], куда бы ни направлялся этот [султан], жаждущий мести,Он окрашивал землю кровью храбрецов.

Победоносный султан три раза нападал на несчастных врагов. [Затем] они разошлись. В конце концов вражеское войско ослабло и обратилось в бегство.

Со стороны правого крыла почтенный эмир Джангельди-бий вытащил из ножен меч, разбивающий шлемы, и вместе с другими мстительными воинами, храбрыми борцами напал на султанов Хисара, которые стояли против [него]. Он ранил многих из них безжалостным мечом.

Йеменский меч начал рассекать головы и заставил вылетать птиц душ людей из теснин клеток тел. Вылетел орел — смертоносная стрела из гнезда — лука и сделал своей пищей мозги военачальников. Острое копье на челе состояния дел старых и молодых начертало слова: “Всякий, кто на ней, исчезнет”[408]. Изумрудный меч, кровью храбрецов окрасившись в цвет красного яхонта, совершил чудо, придав пескам пустыни цвет бадах-шанского рубина.

Месневи

В этой суматохе от ветки — лукаТела храбрецов наполнены стрелами, походят на колчан,Копья мести через кольчугу могучих [воинов]Проникали глубоко в железо, словно вода.

Искусный устад, устад Рухи также приказал, чтобы отважные метатели огня сразу же начали стрелять из [пушек] — занбурак, изрыгающих огонь, открыли огонь битвы и сражения.

Месневи

Сверкающее ружье [в руках] гордых [воинов] в шлемахВызвало волнение, напоминающее море огня,От блеска ружья полумесяц знамени испытывает страх,Все время держит длань вдали от огня.Ружье в сердцах героев образовало трещину,

Образовалось другое сердце от пули.Ружья все с поднятой головой напоминают фонтан,Однако вместо воды в них только огонь.На этом пиру для опьяненных битвойРужье — сласти, а кровь — вино цвета тюльпана.Из-за ружейного [огня] герои лишились храбрости,От сластей они опьянели без вина. /225б/

У стремени Баба-султана стоял отряд храбрых пехотинцев. Устад Рухи сделал тот отряд мишенью. Он зажег огонь [под] котлами и метнул один камень в их сторону. Вдруг камень настиг тот несчастный отряд и оторвал голову Дустика бахадуру, который был одним из славных бахадуров Баба[409]

. От этого случая тот несчастный отряд охватило сильное волнение.

Султан [Исфандийар], подобный Хосрову [Ануширвану], вновь направился к мятежным врагам. Тот несчастный отряд, который был выстроен перед [Баба]-султаном наподобие Плеяд, благодаря помощи бога, силе счастья могущественного [Абдулла-хана] он рассеял, уподобив [звездам] Большой Медведицы. Эти леопарды горной вершины храбрости, крокодилы океана смелости исполнили [все то, что] можно было вообразить при кровопролитии. Однако от этого не было пользы. Поэтому они избрали путь отступления и обратились в бегство. Люди султана пошли вперед и захватили два холма, где фарраши правителя Дашта воздвигли палатки, и взяли их бунчук и знамя.

Месневи

Когда битва перешла всякую меру,Вражеское войско обратилось в бегство,Всадники и пехотинцы потеряли надежду сохранить жизнь,Они уподобились шахматным [фигурам] на ристалище, [куда совершили] набег.

Баба-султан, который скрутил аркан мятежа, разбудил дремавший бунт, зажег пламя этого зла, как только своими глазами увидел счастье и силу победоносных войск, а “Аллах может помочь им”[410], [увидел], как распростер крылья зонт августейшего [хана], он уподобился птице, попавшей в силки насилия, оказался в ущелье смущения, в теснинах растерянности. Несмотря на это, он непрерывно гнал коня вражды, побуждал и подгонял своих людей на битву. Подбадривая свое войско, он приказал: “Не сходите с пути битвы, смело усердствуйте на пути сражения”.