Книга утраченных имен

– Да, но она разглядела в вас родственную душу, и ее предположение, для чего именно вам понадобились те ручки, оказалось верным. Она навестила меня и сказала, что только хороший человек может разглядеть магию в книгах.

– Неужели все жители города участвуют вместе с вами в подделке документов?

Он улыбнулся:

– Нет. Но в нашем городе живут достойные люди. Многие из нас работают на общее дело, а еще больше народа предпочитает закрывать на это глаза. Так что здесь вы в относительной безопасности. И все же постарайтесь не совершать ошибок и не терять бдительности. Ну как, проведаем мадам Нуаро?

Ева кивнула, но, когда она пошла вслед за ним к двери, тревога закралась в ее душу.

Десять минут Ева и отец Клеман петляли по пустынным извилистым переулкам, обрамленным с обеих сторон деревянными балконами и карнизами, украшенным затейливыми завитками лепнины, и наконец добрались до книжного магазина. Внутри никого не было, кроме мадам Нуаро, она возле входа приводила в порядок полку с блокнотами. Услышав звон дверного колокольчика, мадам Нуаро подняла глаза и улыбнулась:

– Ах, отец Клеман. Я не сомневалась, что вы вернетесь. О, вы привели с собой вашу знакомую? – Она улыбнулась Еве: – Моя дорогая, вы еще не начали читать «Милого друга»?

– К сожалению, нет, мадам. – Ева вдруг поймала себя на мысли, что никогда еще у нее не было столь долгого перерыва в чтении, и загрустила. Немцы лишили ее даже этого. – Я была… занята.

– Ах да, я слышала.

Ева посмотрела на отца Клемана, но он, казалось, умышленно отводил от нее взгляд.

– Что привело вас сюда? – спросила мадам Нуаро. – Возможно, вы хотите взять еще какую-нибудь книгу?

– Нет, мадам, спасибо. Мы подумали, что, возможно, у вас есть печатный валик? Вроде тех, которые учителя используют, чтобы размножать задания для учеников.

Мадам Нуаро сморщила лоб:

– Вам нужно что-то скопировать?

– Понимаете, у Евы родилась блестящая идея. – Отец Клеман наконец-то отвлекся от разглядывания ручек и подошел к Еве. – Как лучше воспроизводить настоящие печати, – добавил он шепотом.

Мадам Нуаро молча открыла и закрыла рот.

– Я думала, что Реми вырезает печати из резины.

Отец Клеман кивнул.

– Но вы же прекрасно знаете, сколько на это уходит времени и как много разных печатей нам приходится изготавливать. Он рассказал об этом Еве, когда они только познакомились, и у Евы появилась идея: использовать такой валик, на котором просто нужно будет твердой рукой сделать копию нужной печати.

Мадам Нуаро медленно кивнула:

– И еще нужны чернила соответствующего цвета.

– Мы надеемся, что в этом вы нам тоже поможете, – подытожил отец Клеман.

Мадам Нуаро повернулась к Еве и несколько секунд изучала ее с восхищенным видом:

– Если бы я не знала всех обстоятельств, Ева, то подумала бы, что вас послал нам Бог.

Ева почувствовала, как краснеют ее щеки, а мадам Нуаро скрылась в глубине магазина, сообщив, что у нее точно было где-то несколько валиков и при необходимости она может заказать еще разных гелей.

– Зачем вы сказали ей мое настоящее имя? – шепотом спросила Ева отца Клемана.

Он удивился:

– Ну, во-первых, я сказал ей только ваше имя, а не фамилию. И разве Реми не рассказал вам, что подыскал для вас с матерью новые данные в «Журналь офисьель» и теперь вы можете использовать свое имя – Ева.

– Но он уже сделал для меня новое удостоверение личности на имя Мари Шарпантье.

– Это было временное удостоверение. К тому же вы использовали его в Дранси, значит, это имя попало в официальные протоколы и вам лучше про него забыть. Кроме того, новое имя нужно не только вам, но и вашей матери, раз уж вы живете вместе. Реми нашел идеальную семью – натурализованную белоэмигрантку, которая приехала во Францию через Турцию, вышла замуж за француза, а в 1920 году у них родилась дочь – Ева. То, что семья частично русская, позволяет мадам Барбье выдавать вашу мать за свою кузину и объясняет ваше проживание в ее пансионе. Вы будете Евой Моро, а ваша мать – Еленой Моро.

Ева с удивлением посмотрела на него.

– Чтобы найти такую семью, наверное, ушла уйма времени!

– Думаю, Реми не спал сегодня ночью. Он видел, как вы расстроились из-за отца, и хотел помочь вам, утешить. Он считал, что будет лучше, если вы сможете использовать ваше настоящее имя.

Ева заморгала, пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы. Она заблуждалась насчет Реми. Но, с другой стороны, ничего странного, что она так плохо думала о человеке, который был на короткой ноге с хозяйкой борделя, обслуживающего нацистов.

– Он ведь хороший человек, не так ли?

– Да, Ева. Он такой.

В эту минуту вернулась мадам Нуаро и с гордостью продемонстрировала им две упаковки валиков.

– Я нашла их. Потом я достану еще гель, но для начала вам должно этого хватить. У меня под прилавком есть чернила особых цветов, и в ближайшее время я пополню их запас.

– Но не берите сразу много, чтобы не вызвать подозрений, – предупредил ее отец Клеман и забрал у нее пакет, в который она сложила валики и чернила. Он передал ей несколько франков, которые она взяла, даже не взглянув на них.

Мадам Нуаро прижала руку к груди.