Книжные хроники Анимант Крамб

Только мне захотелось грубо попросить его просто сказать мне, что случилось, как я заметила его. Маленького чумазого мальчика, который снял с полок все книги медицинского отдела и просто разложил их на полу.

Ужас заставил меня распахнуть глаза, мой пульс ускорился, а гнев и возмущение прокатились по всему телу.

– Я разберусь с этим, – тихо фыркнула я и направилась в его сторону. Малыш, должно быть, готовился к чему-то. Я приподняла подол, чтобы подняться вверх по ступенькам, и когда мальчик услышал, что я иду, поднял голову и испуганно уронил книгу, которую только что снял с полки. Она с шумом упала на деревянные половицы пола, и сердце кольнуло, когда я увидела, как она отлетела в сторону, а на корешке образовалась вмятина. Книга захлопнулась так, что все страницы загнулись.

– Чем, по-твоему, ты тут занимаешься? – так резко прошипела я, что он испуганно сделал шаг назад, наступив своими грязными сапогами на книгу по анатомии.

Скорее всего я бы вскрикнула, но мне не хотелось привлекать к себе внимание, и поэтому я довольствовалась тем, что сделала три шага вперед и подняла книгу с пола. Пока я выпрямлялась, наши взгляды встретились. Мой ядовитый и его напуганный, и, к своему ужасу, я обнаружила, что этот мальчик, должно быть, намного моложе, чем я предполагала раньше. Ему было лет шесть-семь, по его грязным щекам с трудом можно было предположить, насколько он был бледен.

В тот же миг мой гнев испарился, и я громко вздохнула. Я смахнула комки земли с книги и с облегчением убедилась, что на коже не осталось пятен, и поставила ее обратно на полку.

Мальчик стоял, не шелохнувшись, и смотрел на меня, и я решила сначала успокоиться, прежде чем вывести его из здания.

Я нагнулась за следующей книгой, той, что была повреждена. Выглядела она не очень хорошо. На коже появился длинный разрез, так как она была очень хрупкой из-за воды, попавшей на нее в прошлую субботу, а вмятина нанесла ущерб переплету. Я осторожно разгладила первые несколько страниц, вытерла небольшой отпечаток руки, который все же не удалось стереть, а затем положила ее на рядом стоящую тележку для книг, чтобы позже отправить ее на реставрацию.

Краем глаза я увидела, что мальчик шевельнулся. Он как раз опустился на корточки и протянул свою покрытую сажей руку за «Сборником научных трудов о хирургическом удалении отдельных частей органа», когда я обратила на него свое внимание.

– Руки прочь, – отрезала я, и он тут же убрал руку, посмотрев на меня большими глазами.

– Но я должен… – тихо начал он, и я прервала его.

– Нет, не должен, – сказала я, поднимая книгу с пола. – Тебя не должно быть здесь. Иди домой!

– Но, – его детский голос опасно дрогнул. – Но, мэм, я должен найти лекарство, – заявил он, и я недоверчиво подняла брови. Наверное, он ошибся.

– Лекарство? Это не аптека, мой мальчик, а библиотека. И эти книги не имеют никакого отношения к лечению травами, – деловито объяснила я, зажав под мышкой следующую книгу.

– А в какой из них говорится о лекарствах? – поинтересовался он, и его брови сошлись от отчаяния. Нижняя губа начала дрожать, и я искренне хотела, чтобы он успокоился.

– Ни в какой, – сказала я грубее, чем хотела, и не знала, что лучше сказать, чтобы дать ему понять, что это медицинская специализированная литература, а не книги рецептов.

Его губы задрожали сильнее, ребенок начал трястись, и затем из него вырвалось.

– Но тогда моя бабушка умрет, – начал плакать он, и крупные слезы брызнули из его глаз.

Я застыла, не зная, что теперь делать, и чувствовала себя крайне бесполезной.

Моя мама всегда говорила, что забота о ребенке заложена в сердце каждой женщины. Но у меня, по-видимому, нет, потому что моя самая большая забота касалась не плачущего ребенка, а студентов в читальном зале, которым, возможно, шум мешал заниматься. Конечно, мне было его жаль. Но как мне лучше всего проявить сочувствие?

Я сжала руки в кулаки и разжала их, протягивая пальцы к мальчику, но не была уверена, правильно ли прикасаться к чужому ребенку.

– Эмм, послушай, ты не можешь… – нерешительно произнесла я, и вой сменился громкими всхлипываниями. – Пожалуйста, перестань плакать, – попыталась я еще раз, и когда это тоже не сработало, я перестала искать заботу внутри себя и сосредоточилась на том, что умела. Обнаруживать логическую взаимосвязь, например.

Мальчик пришел в библиотеку, чтобы прочитать о лекарствах, чтобы помочь своей смертельно больной бабушке. Некоторых фактов я, конечно, не знала, но могла предположить, как обстояли дела.

Я смогу заставить его перестать плакать, если предложу решение его проблемы.

– Ладно, – сказала я громче, чтобы заглушить его вой. – Я помогу тебе, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы твоя бабушка не умерла. Но пожалуйста, прекрати выть!

Мальчик посмотрел на меня и задержал дыхание. Я с облегчением выдохнула. Первое дело сделано.

– Вы поможете моей бабушке? С лекарством? – всхлипывая, спросил мальчик, и я кивнула, осознавая, во что ввязалась.