Код бестселлера

Теперь задумаемся о том, что первым среди авторов – носителей типично мужского стиля – наш компьютер счел Пола Хардинга за книгу «Россыпь»[168], удостоенную Пулитцеровской премии. Вторым в списке шел Чарльз Фрейзер с книгой «Холодная гора»

[169], получившей Национальную книжную премию в области художественной литературы (США). Третьим был Энтони Дорр с романом «Весь невидимый нам свет», удостоенным Пулитцеровской премии. Четвертым – Кормак Маккарти с романом «Дорога», удостоенным Пулитцеровской премии. Пятый автор Пулитцеровской премии не получал, но журнал для профессионалов книжного дела Publishers Weekly много лет подряд объявлял его творения книгами года. Он удостоился многих наград – таких как Премия Библиотеки конгресса, – за творческие достижения. Этот автор – Джон Гришэм. Его «Апелляцию»[170]

наша модель поместила на пятое место в списке. Может быть, полученные нами данные указывают на то, что главные американские учебные заведения выпускают авторов, пишущих как мужчины, вплоть до строения фраз?

Мы повнимательнее рассмотрели биографии этих пяти писателей. Как и у трех писательниц, в их судьбе наблюдались интересные параллели. Хардинг – бакалавр литературы и магистр гуманитарных наук в области писательского мастерства. У Чарльза Фрейзера – степень доктора философии по английскому языку. Энтони Дорр – бакалавр истории и магистр гуманитарных наук в области писательского мастерства. Гришэм – бакалавр бухгалтерии и доктор юриспруденции. Из всех пятерых только Маккарти не имеет университетского диплома. Однако он получил традиционное школьное католическое образование в Ноксвилле, после чего несколько лет учился на гуманитарном отделении Университета Теннесси. И, что неудивительно, в бытность свою студентом университета несколько раз завоевывал литературную премию Ингрэма Меррилла.

Чем больше мы изучали биографии писателей, тем сильнее уверялись, что компьютер неправильно связал пол автора с приметами стиля. Стиль, который наш компьютер счел мужским, на самом деле просто был наиболее «литературным»: в списке носителей «мужского» стиля Дж. Р. Р. Толкин и Салман Рушди стояли совсем недалеко от Фрейзера и Дорра. Тони Моррисон, попавшую в одну группу с ними, часто считают лучшим американским автором-женщиной в области серьезной литературы. Похоже, мы наткнулись не столько на «природную» разницу в стиле между мужчинами и женщинами, сколько на результат воспитания – влияние полученного образования. Неудивительно, что модель поместила в одну группу писателей – как мужчин, так и женщин, – получивших обширное образование в области классического литературного английского языка (так вышло, что эта область до сих пор во многом является вотчиной мужчин). «Более литературный» стиль этих писателей не случаен: он свидетельствует о том, что они поддерживают литературные традиции, и тень литературного истеблишмента лежит на их работе и на восприятии их обществом.

Чему же может научить нас другой конец списка?

Книги и авторы, классифицированные нашей моделью как «наиболее женские», тоже, оказывается, имеют нечто общее, но их общие характеристики – абсолютно другие. Три автора с «самым женским» стилем, по мнению нашей системы, – это Пола Хокинс, Терри Макмиллан и Кэтрин Стокетт. Оказывается, все они учились на журналиста или работали в прессе. Эта тенденция прослеживается почти во всем списке. Джейн Грин работала журналистом примерно с двадцати до тридцати лет. Лиана Мориарти в прошлом – фрилансер-копирайтер, рекламщик. У Кейт Джейкобс – диплом журналиста, она собиралась работать в журнальном издательстве. Лорен Вайсбергер писала для журналов, прежде чем добилась успеха как автор книг. Джессика Нолл была старшим редактором в журнале Cosmopolitan. У многих мужчин, которых компьютер поместил в группу писателей с «самым женским» стилем, карьера складывалась сходным образом. Джеймс Паттерсон бросил аспирантуру и ушел в рекламное дело. Гленн Бек раньше работал на радио и телевидении. Примерам нет конца. Короче говоря, этих авторов учили писать совершенно не так, как бакалавров литературы и носителей ученых степеней по писательскому мастерству. И эта учеба явно оставила след – достаточно глубокий, чтобы его можно было обнаружить с помощью стилеметрии.