Читаем Код креативности. Как искусственный интеллект учится писать, рисовать и думать полностью

Чтобы распознать художника математическими методами, нужны некие величины, которые можно измерять. Базовый процесс похож на тот, который используется в алгоритме Spotify или Netflix, но вместо индивидуальных вкусов он должен определять отличительные черты. Если ввести измерение двух разных характеристик картин, включенных в массив данных, то каждую картину можно представить графически, в виде точки на двумерном графике. Что же такое следует измерять, чтобы картины Пикассо вдруг оказались собраны в одном углу графика, а картины Ван Гога – в другом?

Например, при измерении одной величины (скажем, количества желтого цвета на картине) можно расположить картины Пикассо (обозначены крестиками) и Ван Гога (обозначены ноликами) на координатной оси следующим образом:



Пока что измерение одной этой характеристики не позволяет нам отделить произведения одного художника от произведений другого. Иногда Пикассо использует небольшое количество желтого, как на картине Р1, которая попадает на нашей шкале в точку с координатой 1. Но в других его работах желтый цвет более выражен, как на картине Р2, которая оказывается в точке 3. Две представленные на графике работы Ван Гога, VG1

и VG2, также содержат разное количество желтого цвета. Измерение желтого нам не помогает.

А что, если мы решим измерить еще одну характеристику (например, количество синего цвета на картинах)? На этот раз мы расположим те же картины на вертикальной оси, по которой отложена величина этой новой характеристики.



От синего тоже выходит мало толку. Мы не можем четко отделить картины Пикассо от картин Ван Гога. Но посмотрите, что происходит, когда мы объединяем эти два измерения и переносим картины в двумерную систему координат. Картина Пикассо Р1 оказывается в точке с координатами (1,2), а картина Ван Гога VG1 – в точке (2,4). Но в этой двумерной системе координат можно построить прямую, отделяющую произведения этих художников друг от друга. Объединив измерения количества синего и желтого, мы получаем график, в нижней половине которого находятся картины Пикассо, а в верхней – картины Ван Гога.



После того как алгоритм научится отличать Пикассо от Ван Гога по этим двум характеристикам, когда ему покажут новую для него картину и предложат определить, Ван Гог это или Пикассо, он измерит эти два параметра, отметит координаты картины на графике, и то, с какой стороны от разделительной линии окажется картина, позволит алгоритму предположить с наибольшей уверенностью, кто из художников был ее автором.

В этом простом примере я выбрал для различения художников цветовые характеристики. Но существует бесчисленное множество других характеристик, которые можно отслеживать. Преимущество машинного обучения состоит в возможности исследования всего пространства возможных измерений и выбора правильного сочетания характеристик, позволяющего отличать одних художников от других, – как мы это сделали в своем простом примере с желтым и синим цветами. Двух параметров будет недостаточно, так что нужно найти достаточное количество явно выраженных элементов, по которым одного художника можно отличить от другого. Введение каждой следующей измеримой переменной увеличивает размерность пространства, в котором мы находим координаты картин, и дает нам больше шансов определить стили художников. К концу этого процесса мы будем размещать картины на многомерном графике, а не в двух измерениях, которые мы видели в своем простом примере.

Выявление измеримых параметров может производиться двумя способами. Программист может внести в код определенные характеристики, которые, по его мнению, могут помочь различать художников: использование пространства, фактуру, форму, геометрию, цвета. Но системы машинного обучения особенно интересны своей способностью заниматься неконтролируемым обучением и самостоятельно находить характеристики, достойные внимания. Человеку, анализирующему дерево решений, иногда бывает трудно определить, на каких именно характеристиках сосредоточивается алгоритм при классификации картин. Самые современные системы компьютерного зрения оценивают более 2000 разных атрибутов изображений, которые называются теперь классемами. С этих атрибутов полезно начинать анализ картин, отобранных программистом в качестве тренировочного материала для алгоритма.

Из наброска графика, представленного выше, мы видели, что для различения Пикассо от Ван Гога достаточно и двумерного пространства. Чтобы подойти к распознаванию стилей в реальном наборе данных, алгоритму пришлось распределять картины по 400-мерному пространству, то есть измерять 400 параметров разного рода. Когда получившийся алгоритм протестировали на картинах, которых он до этого не видел, он сумел правильно определить художников более чем в 50 % случаев, но ему оказалось трудно различать таких живописцев, как Клод Моне и Камиль Писсарро. Оба они были импрессионистами, оба жили в конце XIX и начале XX века.

Перейти на страницу:

Все книги серии Человек Мыслящий. Идеи, способные изменить мир

Мозг: Ваша личная история. Беспрецендентное путешествие, демонстрирующее, как жизнь формирует ваш мозг, а мозг формирует вашу жизнь
Мозг: Ваша личная история. Беспрецендентное путешествие, демонстрирующее, как жизнь формирует ваш мозг, а мозг формирует вашу жизнь

Мы считаем, что наш мир во многом логичен и предсказуем, а потому делаем прогнозы, высчитываем вероятность землетрясений, эпидемий, экономических кризисов, пытаемся угадать результаты торгов на бирже и спортивных матчей. В этом безбрежном океане данных важно уметь правильно распознать настоящий сигнал и не отвлекаться на бесполезный информационный шум.Дэвид Иглмен, известный американский нейробиолог, автор мировых бестселлеров, создатель и ведущий международного телесериала «Мозг», приглашает читателей в увлекательное путешествие к истокам их собственной личности, в глубины загадочного органа, в чьи тайны наука начала проникать совсем недавно. Кто мы? Как мы двигаемся? Как принимаем решения? Почему нам необходимы другие люди? А главное, что ждет нас в будущем? Какие открытия и возможности сулит человеку невероятно мощный мозг, которым наделила его эволюция? Не исключено, что уже в недалеком будущем пластичность мозга, на протяжении миллионов лет позволявшая людям адаптироваться к меняющимся условиям окружающего мира, поможет им освободиться от биологической основы и совершить самый большой скачок в истории человечества – переход к эре трансгуманизма.В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.

Дэвид Иглмен

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Голая обезьяна
Голая обезьяна

В авторский сборник одного из самых популярных и оригинальных современных ученых, знаменитого британского зоолога Десмонда Морриса, вошли главные труды, принесшие ему мировую известность: скандальная «Голая обезьяна» – ярчайший символ эпохи шестидесятых, оказавшая значительное влияние на формирование взглядов западного социума и выдержавшая более двадцати переизданий, ее общий тираж превысил 10 миллионов экземпляров. В доступной и увлекательной форме ее автор изложил оригинальную версию происхождения человека разумного, а также того, как древние звериные инстинкты, животное начало в каждом из нас определяют развитие современного человеческого общества; «Людской зверинец» – своего рода продолжение нашумевшего бестселлера, также имевшее огромный успех и переведенное на десятки языков, и «Основной инстинкт» – подробнейшее исследование и анализ всех видов человеческих прикосновений, от рукопожатий до сексуальных объятий.В свое время работы Морриса произвели настоящий фурор как в научных кругах, так и среди широкой общественности. До сих пор вокруг его книг не утихают споры.

Десмонд Моррис

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Биология / Психология / Образование и наука
Как построить космический корабль. О команде авантюристов, гонках на выживание и наступлении эры частного освоения космоса
Как построить космический корабль. О команде авантюристов, гонках на выживание и наступлении эры частного освоения космоса

«Эта книга о Питере Диамандисе, Берте Рутане, Поле Аллене и целой группе других ярких, нестандартно мыслящих технарей и сумасшедших мечтателей и захватывает, и вдохновляет. Слово "сумасшедший" я использую здесь в положительном смысле, более того – с восхищением. Это рассказ об одном из поворотных моментов истории, когда предпринимателям выпал шанс сделать то, что раньше было исключительной прерогативой государства. Не важно, сколько вам лет – 9 или 99, этот рассказ все равно поразит ваше воображение. Описываемая на этих страницах драматическая история продолжалась несколько лет. В ней принимали участие люди, которых невозможно забыть. Я был непосредственным свидетелем потрясающих событий, когда зашкаливают и эмоции, и уровень адреналина в крови. Их участники порой проявляли такое мужество, что у меня выступали слезы на глазах. Я горжусь тем, что мне довелось стать частью этой великой истории, которая радикально изменит правила игры».Ричард Брэнсон

Джулиан Гатри

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Муссон. Индийский океан и будущее американской политики
Муссон. Индийский океан и будущее американской политики

По мере укрепления и выхода США на мировую арену первоначальной проекцией их интересов были Европа и Восточная Азия. В течение ХХ века США вели войны, горячие и холодные, чтобы предотвратить попадание этих жизненно важных регионов под власть «враждебных сил». Со времени окончания холодной войны и с особой интенсивностью после событий 11 сентября внимание Америки сосредоточивается на Ближнем Востоке, Южной и Юго Восточной Азии, а также на западных тихоокеанских просторах.Перемещаясь по часовой стрелке от Омана в зоне Персидского залива, Роберт Каплан посещает Пакистан, Индию, Бангладеш, Шри-Ланку, Мьянму (ранее Бирму) и Индонезию. Свое путешествие он заканчивает на Занзибаре у берегов Восточной Африки. Описывая «новую Большую Игру», которая разворачивается в Индийском океане, Каплан отмечает, что основная ответственность за приведение этой игры в движение лежит на Китае.«Регион Индийского океана – не просто наводящая на раздумья географическая область. Это доминанта, поскольку именно там наиболее наглядно ислам сочетается с глобальной энергетической политикой, формируя многослойный и многополюсный мир, стоящий над газетными заголовками, посвященными Ирану и Афганистану, и делая очевидной важность военно-морского флота как такового. Это доминанта еще и потому, что только там возможно увидеть мир, каков он есть, в его новейших и одновременно очень традиционных рамках, вполне себе гармоничный мир, не имеющий надобности в слабенькой успокоительной пилюле, именуемой "глобализацией"».Роберт Каплан

Роберт Дэвид Каплан

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Комично, как все химично! Почему не стоит бояться фтора в зубной пасте, тефлона на сковороде, и думать о том, что телефон на зарядке взорвется
Комично, как все химично! Почему не стоит бояться фтора в зубной пасте, тефлона на сковороде, и думать о том, что телефон на зарядке взорвется

Если бы можно было рассмотреть окружающий мир при огромном увеличении, то мы бы увидели, что он состоит из множества молекул, которые постоянно чем-то заняты. А еще узнали бы, как действует на наш организм выпитая утром чашечка кофе («привет, кофеин»), более тщательно бы выбирали зубную пасту («так все-таки с фтором или без?») и наконец-то поняли, почему шоколадный фондан получается таким вкусным («так вот в чем секрет!»). Химия присутствует повсюду, она часть повседневной жизни каждого, так почему бы не познакомиться с этой наукой чуточку ближе? Автор книги, по совместительству ученый-химик и автор уникального YouTube-канала The Secret Life of Scientists, предлагает вам взглянуть на обычные и привычные вещи с научной точки зрения и даже попробовать себя в роли экспериментатора!В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Нгуэн-Ким Май Тхи

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
История Византии
История Византии

Византийская империя. «Второй Рим».Великое государство, колыбель православия, очаг высокой культуры?Тирания, безжалостно управлявшая множеством покоренных народов, давившая в подданных всякий намек на свободомыслие и жажду независимости?Путешественники с восхищением писали о блеске и роскоши «Второго Рима» и с ужасом упоминали о жестокости интриг императорского двора, о многочисленных религиозных и политических распрях, терзавших империю, о феноменально скандальных для Средневековья нравах знатных византийцев…Византийская империя познала и времена богатства и могущества, и дни упадка и разрушения.День, когда Византия перестала существовать, известен точно: 29 мая 1453 года.Так ли это? Что стало причиной падения Византийской империи?Об этом рассказывает в своей уникальной книге сэр Джон Джулиус Норвич.

Джон Джулиус Норвич

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература