Код креативности. Как искусственный интеллект учится писать, рисовать и думать

Бас Корстен, один из художников, участвовавших в этом проекте, признает, что, хотя сама идея была гениальна в своей простоте, ее реализация была мучительно сложной. «Мы прошли целый путь проб и ошибок. У нас было множество идей, которые мы разрабатывали и испытывали, но в конце концов отбросили». Группа рассматривала возможность создания роботизированного манипулятора, который должен был написать получившуюся картину, но современные манипуляторы имеют всего девять степеней свободы, а рука человека – например, Рембрандта – содержит 27 элементов, способных двигаться независимо друг от друга. В конце концов от этого подхода отказались.

Труднее всего, говорит Корстен, было не дать идее «Нового Рембрандта» умереть. «Ей противодействовало очень многое. Время, бюджет, технологии, критики. Но самым большим препятствием был ошеломляющий объем данных, которые нам нужно было переработать. Успешно завершить этот проект позволили только настойчивость и упорное нежелание мириться с неудачами».

После 18 месяцев обработки данных и 500 часов визуализации группа наконец была готова представить миру свою попытку воскрешения Рембрандта. Картина была впервые показана публике в Амстердаме 5 апреля 2016 года и немедленно стала сенсацией: за первые несколько дней ее показа она была упомянута в твиттере более 10 млн раз. Результат работы был поразительным. Нельзя отрицать, что в нем проявились некоторые черты стиля Рембрандта. Если предложить зрителям угадать имя автора, большинство, вероятно, отнесло бы его к школе Рембрандта. Но передает ли картина его магию? Британский художественный критик Джонатан Джонс считает, что нет.

«Что за ужасная, безвкусная, бестактная и бездушная пародия на все творческое, что есть в природе человека, – писал он с презрительным отвращением в газете Guardian. – Что за гнусное произведение нашего странного времени, в котором лучшие умы посвящают себя решению глупейших “задач”, в котором технологии используются там, где их ни в коем случае нельзя использовать, и все считают своим долгом восхищаться бессердечными результатами их применения, потому что мы так преклоняемся перед всем цифровым».

Джонсу казалось, что в этом проекте упустили из виду самую суть творческого гения Рембрандта. Дело не в стиле и не в поверхностных эффектах, а в том, как Рембрандт умел показать свою внутреннюю жизнь, тем самым снимая завесу с нашего собственного внутреннего мира. Дело во встрече двух душ. Картина, созданная искусственным интеллектом, оказалась совершенно не способна вызвать то, что Джонс называет «трепетом от Рембрандта», – то чувство, которое испытываешь перед любым из его подлинных шедевров.

По его мнению, существует лишь одно средство, способное привести к успеху такого проекта: искусственный интеллект тоже должен пережить чуму, нищету, старость и другие человеческие состояния, которые сделали Рембрандта Рембрандтом, а его произведения – его произведениями.

Справедливо ли такое пренебрежительное отношение? Были бы его выводы такими же, если бы он не знал заранее, что эта картина создана компьютером? Творческий процесс художника часто бывает «черным ящиком». Алгоритмы дали нам новые инструменты, при помощи которых мы можем копаться в этом «ящике» и находить новые следы и закономерности. Если мы можем воспроизвести работу художника при помощи кода, значит, этот код рассказывает нечто о творческом процессе. Может ли это помочь нам в идентификации неузнанных старых мастеров или исправлении атрибуции работ, авторство которых было определено с ошибками?

В течение десятилетий было много споров о том, кто именно написал картину «Товит и Анна», хранящуюся в коллекции Виллема ван дер Ворма в Нидерландах. Многие ее черты, несомненно, характерны для позднего Рембрандта: концентрированный свет, шершавая поверхность картины, чрезвычайно условно написанные участки, соседствующие с другими, четко прорисованными. Внизу картины даже есть подпись Рембрандта, но многие считали ее подделкой, добавленной позже. Десятилетиями эта картина не считалась работой Рембрандта, а приписывалась одному из его учеников. Все изменилось в 2010 году, когда специалист по творчеству Рембрандта Эрнст ван де Ветеринг исследовал полотно современными научными средствами.