Код Средневековья. Иероним Босх

В конечном итоге босхианский ад – это не только отголосок апокалиптических настроений, предчувствие конца Средневековья, образ актуальных для современников художника войн. Ад Иеронима подобен притче, а притча всегда повествует о внутреннем, этическом ландшафте человеческих мыслей и поступков. Эсхатологический код Иеронима Босха можно прочитать не как прямое свидетельство об ожидании «реального» ада после Конца света, но как размышление о природе греха, сущности зла, неотвратимости смерти и христианского воздаяния. Такие триптихи, как «Воз сена» и «Сад земных наслаждений», «Пилигримаж по земной жизни» через свой аллегорический визуальный язык ставят перед зрителем проблему выбора, имеющего определённые последствия – не обязательно за чертой смерти или Страшного суда.

Ад – праздник, который всегда с тобой

Иероним Босх обращался к культурному наследию своей эпохи: фольклору, литературе и христианской мысли, отразившейся во всём европейском искусстве и давшей темы и сюжеты его картинам. Размышления о посмертной судьбе человека, Судном дне и Апокалипсисе – важнейшая часть Средневековой культуры. О жизни в миру Иероним сообщает, что она опасна и полна греха, Град Божий противопоставлен Граду Земному. В наборе художественных интересов Иеронима всё чаще появляются сюжеты, связанные с сатаной, Люцифером, демонами, адом и т. п. Эти сюжеты и формируют босхианскую концепцию Апокалипсиса и Страшного суда. Человек же во всей этой эсхатологической истории оказывается ближе к последним, нежели к Богу. Его лицо отвёрнуто от святого лика, его тело пронизано страстями тлена. В различных и очень многих деталях ранних картин Босха апокалиптические образы настойчиво и неумолимо пронизывают существование дольнего мира и человека.

Апокалиптическая образная система столетиями укоренялась не только в регионе, где жил художник, но и в христианской средневековой культуре вообще. Об инфернальном и аде в различных его проявлениях уже с давних пор сообщали порталы романских и готических соборов, их скульптура, капители, декор, фреска. Демоническое наполняет собою народные предания, взирает на человека с маргиналий на страницах рукописей, искушает его. Помимо сформировавшихся визуальных образов Страшного суда, ставших общим местом в культуре того времени, визионерство Иеронима Босха берёт своё начало не только в народных представлениях, преданиях и поверьях, но и в христианской теологии, сформулированной в лоне Церкви.

Снискавшие ада мучаются наказаниями за любимый прижизненный грех. Босх даже подписал эти грехи готическим шрифтом рядом с каждой сценой. Структура ада обычно определялась числом семь (по количеству грехов). И в каждом из семи отделов ада, как в государственном ведомстве, черти заведовали соответствующими пытками и наказаниями. Иногда ад представлялся девятичастной структурой (как у Данте) в форме воронки, сужающейся к центру Земли. Тогда грешники помещались в опоясывающие воронку круги, в каждом из которых их карали в соответствии с заслугами.

В апокрифическом тексте «Видение апостола Павла» достаточно ярко описываются и перечисляются типы наказаний в аду: муки и мучения были продуманы и соответствовали земному образу жизни. У Босха однозначно видна корреляция между прижизненными слабостями, грехами и пороками человека, и его посмертным существованием. Особенно ярко у Иеронима расцветают картины преступлений, проступков и наказаний в перманентном аду «Страшного суда» (рис. 12).

Рис. 7.

Ад – фрагмент из «Семи смертных грехов» – это одна из Четырёх важнейших вещей. Босх подписывает грехи рядом с их жертвами. Сладострастников на красном одре мучают черти, преследует крокодилоподобный змей. На причинном месте – жаба, мужчину кусает удод, чёрт демонстрирует грешникам-горделивцам зеркало. Жадину варят в котле. Гневливца мучает чёрт, пронзая мечом. Унылого перековывают на наковальне. Обжору пичкают едой в шатре. А группу завистников раздирают собаки. Все эти сцены в похожей или утрированной форме встретим на триптихе «Страшный суд».