Кодзима – гений. История разработчика, перевернувшего индустрию видеоигр

Нам говорят, что «План 3-С» расшифровывается как «Селекция социального сознания». Под цифровые завывания, призванные подчеркнуть виртуальность ситуации, GW рассказывает, что планирует экстраполировать то, что он понял за время эксперимента с Рейденом, и так сформировать новое человеческое сознание. Показывают нам при этом зернистые линии и квадраты, символизирующие все цифровое и очень напоминающие главное меню что MGS1, что VR Missions. Появляется экран «Игра окончена» из MGS1, потом – запись того, как Рейден сражается с тэнгу в «Восходящей кишке». Какое-то время даже висит экран «Сессия подвалена». Почему мы видим именно эти картинки? Давайте поглядим, догадаетесь ли вы, пока будете читать, что GW говорит Рейдену. «3-С – это система, призванная управлять человеческим сознанием и волей. 3-С – это не ты, солдат, подобный Солиду Снейку. Это метод; это протокол, создавший ситуацию, в которой ты стал тем, что ты есть». Истинная цель всего этого хитроумного плана – управлять глупыми людьми, которые не умеют сами принимать решения. «Твоя история была последней проверкой эффективности нашего плана», – говорит GW.

«Безумие…» Да, Рейден продолжает отрицать.

На фоне показывают зернистые кадры MGS1 – самые крутые и памятные сцены вроде взрыва вертолета и смерти Вулкана Рейвена. «Парадигмой теста мы взяли Шэдоу-Мозес», – говорит полковник. «Может, ты предпочел бы какое-нибудь фэнтези?» – прозрачно намекает Роуз. Они снова повторяют, что Шэдоу-Мозес стал сценарием, который достоин эмуляции.

Все это отчасти объясняет многочисленные совпадения, с которыми мы столкнулись, но не дает ответов на фундаментальные вопросы. Внутри Белого дома обитает бесплотное сознание, которое самозародилось, самооцифровалось и 200 лет эволюционировало? Это как? Компьютерная программа, способная автономно моделировать и развивать реальные события до мельчайших деталей на основании некой симуляции? Одно дело – управлять СМИ и военными чинами; но все, что мы пока видели на Биг Шелл, складывалось лишь благодаря череде невероятных случайностей и тому, что все истово следовали некоему своему сценарию. Вамп пощадил Рейдена, потому что Фортуна отвлекла его в идеальный момент; Фортуна – потому что его шальной выстрел сделал десять рикошетов и попал Вампу промеж глаз; Солидус чудом пережил крушение самолета, потеряв лишь глаз, а не жизнь; Солид Снейк вообще не был частью симуляции, но в ответственный момент вносил свой вклад в развитие ее нарратива – например, отнес Эмму в зал с компьютерами после ранения и открыл Рейдену дверь в запертом коридоре «Арсенала». Список можно продолжать – и это только то, что мы однозначно заметили. Если нам не дадут объяснения получше, все это – сюжетные дыры.

Мы узнаем, что Рейдена отобрали неслучайно. Из всех детей, участвовавших в войне Солидуса, он единственный не смог примириться с ужасами и вместо этого ушел в мир своих фантазий[107]. Лишь Рейден отверг неприятные воспоминания и отказался нести с собой этот багаж. «Если тебе что-то не нравится – ты отворачиваешься, – корит его Роуз. – Делаешь что хочешь; видишь лишь то, что хочешь; и все это – только ради себя». Они говорят, что ярчайший пример такой стратегии – то, как он обращался с самой Роуз. Он отказывался замечать, что она врет, хотя врала она откровенно – и хотела, чтобы ее поймали. Он просто «прикидывался понимающим джентльменом», якобы чтобы быть обходительным, но на самом деле – чтобы защитить себя, «закрывшись от истины „добротой“».

«В общем, – самодовольно продолжает полковник, – ты – идеальный пример той самой толпы, которую нам надо защищать. Поэтому мы тебя и выбрали. Ты принимал тот вымысел, что мы тебе скормили, слушался приказов и делал что велено. Эксперимент увенчался успехом». Переварить весь поток его тезисов трудно, но еще труднее не согласиться с этой частью. Рейден – идеальное ядро «Плана 3-С», потому что он предпочтет не заметить все подозрительное и невеселое, поддержать приятную фантазию, а не разобраться с проблемами; это он показал и в отношениях с Роуз. Тревожные звоночки звучали с самого начала миссии, так и приглашая его что-нибудь заподозрить, но он лишь отмахивался и слушал приказы, ведь иначе было бы не так весело. Когда он все-таки пытался спорить, полковник и Роуз давили на него, и он затыкался. Будь то суровость «командующего» или нежная чепуха «девушки», рано или поздно он всегда поддавался. Иными словами, миссия вовсе не стремилась к тому, чтобы ее нельзя было ни в чем заподозрить. Наоборот: это была куча кое-как слепленных обманов и полуправд, принять которую мог лишь человек, желающий закрыть глаза на истину. Поэтому-то со временем миссия становится все более странной, невероятной и постмодернистской. Со временем она превращается в комический фарс, издевательски подкидывая ему одну невозможную ситуацию за другой. Съест ли он и эту бредятину, продолжит ли? Чем абсурднее ситуация, тем больше говорит о нем то, что он все еще готов продолжать.