Кодзима – гений. История разработчика, перевернувшего индустрию видеоигр

Потом внезапно со всех сторон появляются люди. Мы слышим их движение и разговоры. Но все они почему-то двигаются как в замедленной съемке. Одеты они как успешные бизнесмены, с дипломатами и всем таким; кажется, их ничто не волнует. Снова слышны подвывания, усиливающие эффект замедленного времени, – хоть Рейден и движется с нормальной скоростью. Он опускает голову и смотрит на землю. Прямо перед ним кто-то проходит, подчеркивая разницу в скорости. Как я уже сказал, на Рейдена и сцену разрушений всем плевать. К Федерал-холлу и Солидусу Снейку бегут несколько полицейских, но тоже замедленно. Может, это такой художественный прием – но тогда он идет против принципов всей серии, всегда стремившейся к визуальной согласованности и четким анимациям.

Забавно: когда нас замечает охранник, у него над головой загорается восклицательный знак, и мы бежим прочь. Но когда во время теракта улицу заполняют сотни обывателей, у нас никаких проблем.

Рейден удивлен, но спокоен. Кажется, он глубоко задумался – а потом вслух задает себе вопрос. Угадаете, какой? Наверное, что-то уместное в этой ситуации – вроде: «Почему меня не арестовывают?» или «Где были все эти сотни людей семь секунд назад?»

Нет. Вопрос немного более личный: «Кто же я такой?»

Ах да. Острый вопрос. Сейчас для него самое время, да, Рейден? Не думаю. Но Солид Снейк со мной не согласен. Как и в одиноком запертом коридоре «Арсенала», мы сперва слышим его, а лишь потом видим. «Никто не знает, кто и что он такое», – говорит Снейк. Рейден оборачивается (в реальном времени) – и вот за ним стоит Снейк, по-отцовски кладет ему руку на плечо. «Твои воспоминания и роль, которую тебе выдали, – это твой груз. Неважно, реальны ли они. Не в этом смысл».

Он разве не спрыгнул с «Арсенал гира»? Что он тут делает? Солид Снейк – в розыске, в бегах, для общественности он – человек, потопивший тот танкер и вынудивший правительство построить Биг Шелл. И несмотря на это он, получается, только что прошел по городу семь кварталов, чтобы поделиться с Рейденом мудростью о… о… а о чем они вообще говорят-то? Он секунду назад сказал, что неважно, были ли воспоминания и роль Рейдена реальными. Да он не об этом спрашивал! Он спрашивал, кто он такой. Что за безумие творится?

«Абсолютной реальности не существует, – продолжает Снейк. – Основная часть того, что люди зовут реальностью, на самом деле вымысел. Ты видишь реальность в том, что называет реальным твой мозг». Итак, тут доктор прописал нам серьезный метафизический разговор.

«И во что же мне тогда верить? – спрашивает Рейден. То же самое он спрашивал, когда они в прошлый раз чудом встретились в сюрреалистической ситуации. – Что я оставлю после себя, когда умру?»

«Другим мы можем говорить о вере. О том, во что верили. За что боролись, потому что считали это важным. Будущее определяется не тем, прав ты или нет, а тем, насколько ты веришь. Если вдуматься, „Патриоты“ – это тоже постоянный вымысел…»

Рейден молчит.

«Слушай, не парься так о словах. Определи, что они значат, а потом решай. – Может, нам было бы проще понять, что они значат, если бы Снейк не говорил загадками. – Ты можешь сам найти собственное имя. И свое будущее…»

«Решать самому?..»

«И ты станешь тем, что выберешь».

Рейден сомневается, что у него получится.

«Знаю, на сей раз с выбором у тебя было негусто. Но все, что ты думал и чувствовал во время операции, – это правда ты. И только ты решаешь, что делать с этими мыслями и чувствами».

«Предлагаешь начать с нуля?» – спрашивает Рейден.

«Да, с чистого листа. Новое имя, новые воспоминания. Сам выберешь свое наследие. Решать тебе. Тебе».

Надеюсь, к этому моменту вы уже и сами читаете между строк. Этот странный диалог не мог происходить между двумя крутыми оперативниками посреди Нью-Йорка, но он полностью осмыслен, если воспринять его как саркастичный комментарий к самой игре, реплику Кодзимы, обращенную к игроку. Устами Снейка Кодзима говорит с нами.

Речь закончена, мы слышим сирены, а перед Федерал-холлом собираются люди. Двигаются они по-прежнему замедленно, но теперь хотя бы сознают ситуацию – за вычетом Рейдена и Солида Снейка. С того момента, как Рейден победил Солидуса, он носит жетоны поверх костюма, чего не делал раньше.

«Кстати, – смотрит на его грудь Снейк, – а это что?»

«Жетоны?» – переспрашивает Рейден и разглядывает их. Мы видим жетон крупным планом – и то, что на нем написано. Наконец-то мы узнаем реальное имя Рейдена! Что же там написано? Кто он?