Кое-что особенное

Мы спустились с холма, быстро, но без лишней спешки. Вокруг по-прежнему стояла мирная тишина, нарушаемая лишь жужжанием насекомых, стайками зависавших в воздухе – мелкая живность Той Стороны предпочитала собираться гуртом. Сколько я не прислушивалась, не обнаружила и следа угрозы. Возникло чувство, будто о нашем присутствии забыли, и даже привычное ощущение непрерывно следящих глаз стало почти неразличимым.

Когда мы дошли до начала узкой дороги, я не велела останавливаться, но, прежде чем сделать первый шаг, Ларс не выдержал и оглянулся. Он не пытался скрыть страх.

– Не бойтесь, сейчас она не опасна. Я чую это. Ступайте, медлить нельзя, – сказала я, подойдя к нему совсем близко.

Сделав глубокий вдох, он шагнул на перешеек. Ничего не изменилось. Выждав пару секунд, он двинулся дальше. За ним, держа привычное расстояние, последовали мы с Евгением. Когда до конца подозрительного участка пути осталось совсем немного, я уловила едва заметное изменение, словно где-то далеко что-то сдвинулось с места, чуть-чуть, почти неразличимо.

Это легкое, как перышко, чувство отозвалось ледяной волной страха, поднявшейся вдоль позвоночника. Повернуть бы, пока не поздно. Я остановила Ларса, почти взошедшего на склон Аскестена, и они с Евгением замерли, с недоумением на меня глядя.

Наверху послышался шорох. Мы одновременно уставились туда, готовые в любой момент сорваться и бежать со всех ног, но то были просто мелкие камешки. Будто кто-то оступился и стряхнул их с тропы. Кто-то едва различимый, призрачный, но живой. Прошел мимо и решил немного пошалить, испугав незваных гостей.

Я присмотрелась. Ничего, только редкие деревца, искривленные ветром, низкий кустарник и камни. Но чутье говорило, что у вершины что-то затаилось и поджидало нас.

– Идемте, – велела я. Медлить было ни к чему. – Все в порядке, путь на Аскестен открыт.

Langoth

7.1.

Восхождение на Аскестен получилось совсем несложным. Склон, хоть и довольно крутой, не осыпался под ногами, редкие деревья вскоре сменились низкорослой травой и камнями, поросшими лишайниками. Самым крупным существом, попавшимся навстречу, оказалась ящерица длиной с ладонь, ловившая последние лучи заходящего солнца на замшелом валуне. Когда мы проходили мимо, она распустила ярко-красный воротник, зашипела и юркнула в какую-то щель.

До вершины идти не пришлось: господина Йессена мы обнаружили раньше. Точнее, то, что от него осталось.

Из неглубокой расщелины выпросталась толстая, как канат, лоза, рвались наружу сочные зеленые побеги, путаясь и заплетаясь сплошным ковром. Густая масса листвы будто вскипала, расплескивалась во все стороны. Все это колыхалось, извивалось и росло прямо на глазах, захватывая все новые сантиметры пространства.

– Назад, – скомандовала я, и тонкие усики длинного стебля, подобравшегося к нам ближе всех, дрогнули и повернулись на звук голоса.

– Оно расползается слишком быстро, – сказал Ларс. – Придется делать большой крюк, чтобы обойти.

– Не придется. Взгляните вон на тот камень, видите, в нескольких шагах от него?

Оба моих спутника как по команде уставились туда и, судя по выражению ужаса на лицах, сразу все поняли. Небольшой холмик, сплошь увитый зеленью, очертаниями напоминал человеческое тело.

Осторожно мы подошли ближе, насколько это было возможным, и сомнений не осталось: из-под листвы выглядывала холеная крупная рука. Запонка на манжете поблескивала брильянтом, как каплей росы. Один из пальцев украшал массивный золотой перстень – губернатор носил такой.

– Он мертв? – растерянно пробормотал Евгений, хотя иначе быть не могло. – Кажется, он еще… шевелится.

– Не он, это растения и насекомые, – отозвалась я. – Он был мертв уже тогда, когда мы начали поиски. Я не чувствовала его присутствие. Вернее, их – Фриды тоже наверняка нет в живых.

Листва чуть заметно вздымалась и опадала, отчего чудилось, будто губернатор все еще дышит. Но то вились побеги, расталкивая друг друга и стремясь добраться до кожи. Жизнь они уже выпили досуха, и теперь поглощали соки, оставшиеся в теле, жадно вгрызались в плоть, пускали корни. Мошки, личинки, жуки и черви слетались, сползались, выбирались из-под земли, чтобы присоединиться к пиршеству. Существа Той Стороны поедали останки неосторожных путников без следа, потому искать пропавших здесь было бессмысленно.

– Нам незачем идти на самый верх, – сказала я, отступая и оттирая о камень зеленый завиток, успевший прицепиться к носку сапога. – Но возвращаться той же дорогой слишком опасно. Обойдем вдоль склона и спустимся с другой стороны. Неподалеку должны быть купальни Мортенсена, я бы предпочла заночевать там, а на рассвете отправиться к реке.

– Но тела Фриды мы так и не нашли, – возразил Евгений. – Что если она все еще жива? Бродит где-то, одинокая и напуганная до полусмерти, или еще хуже – борется с чем-то вроде этой дряни?

Он пинком отбросил любопытный побег, подобравшийся совсем близко. Я взяла его под руку и отвела на безопасное расстояние – не хватало еще, чтобы снова подцепил какую-нибудь мерзость.