Кое-что особенное

– Эмоции, которые вы описали, я бы услышала издали. Предвосхищая следующий вопрос: будь она жива, но без сознания, я бы все равно ее нашла. Нам незачем рисковать, Евгений. Здесь уже некого спасать.

– Признайтесь честно, вы просто сами хотите туда попасть, – неожиданно вмешался Ларс. – Надеетесь, что Аскестен исполнит ваше желание? Не пугает легенда о том, что взамен придется отдать нечто ценное?

– Я вовсе не собирался… – Евгений вспыхнул и потупился. – Я пошел с вами не поэтому. Уна, неужели и вы так думаете?

– Нет. Я верю в ваше бескорыстие, – признаться, я совсем забыла, что у него был свой мотив. Но рано или поздно это должно было случиться. – Что касается вашей цели… Полагаю, незачем забираться на Аскестен. Скорее, вам нужно как раз в купальни, говорят, двери охотничьего домика иногда выводят в совершенно неожиданные места.

– Так называемая дыра в пространстве, – проговорил Ларс, сузив глаза. – Я думал, это досужий вымысел. Как много вы от меня, оказывается, скрываете.

– Разве я обещала содействие? Впрочем, к чему теперь разговоры – у вас есть возможность лично исследовать этот феномен. Только не советую проверять на себе… Хотя дело ваше, я лишь предупредила.

– Когда вы перестанете видеть во мне врага! – с чувством воскликнул Ларс. – Я здесь не для того, чтобы навредить, а чтобы помочь вам и всем жителям Сёлванда.

– Вы здесь потому, что не можете уехать, – произнес Евгений холодно. – Дай вам возможность – не задумываясь уничтожите Ту Сторону и все, что с ней связано, и умчитесь в столицу, даже не взглянув на прощание на жителей Сёлванда.

В его словах была доля истины, но я не хотела, чтобы разгорелся спор, и предложила отправиться в путь. Перспектива добираться до купален в темноте никого не вдохновляла, и оба молча зашагали вперед.

От Ларса исходила спокойная, деловитая сосредоточенность: ни наши взаимные упреки, ни обвинения в свой адрес он не принял близко к сердцу. Евгений маялся. Это был вовсе не страх, не сожаление о судьбе губернатора и его дочери, а что-то другое. Сомнения терзали его, будто он решал для себя что-то важное и все не мог сделать выбор.

Вокруг по-прежнему было спокойно, и я не стала тревожить их – пусть размышляют о своем, это отвлекает от тяжести пути и излишней напряженности. Солнце вскоре скрылось, понемногу начали сгущаться сумерки, мы шли быстро, без привалов, благо, путь просматривался далеко вперед.

Обогнув гору, мы успели рассмотреть купальни – они расположились на широкой открытой площадке, устланной ковром сочной травы. Несколько разной величины домов с плоскими черепичными крышами, одичавший сад, руины каких-то строений. Выглядело все идиллически прекрасным, как на открытке.

– Что-нибудь чувствуете? – спросила я Евгения, пока мы стояли и смотрели вниз. – Что-нибудь особенное?

– Пока нет. Как это вообще бывает? Оно позовет меня? Даст знак?

– Не знаю. Может быть, так и будет, и вы сами все поймете. А может, вам просто придется выбирать по наитию. Охотничий домик на самом деле никакой не домик, а целая гостиница, поменьше моей, но все же. В ней много дверей, кто знает, вдруг одна из них ваша. Как бы то ни было, нам пора идти, там видно будет.

К тому времени как мы спустились полностью стемнело, и Ларс зажег фонарь. На свет его мгновенно слетелась туча мошек и ночных мотыльков, вынудив ревизора вновь надеть свою шляпу и затянуть манжеты. Насекомые докучали ему, но он терпел и не жаловался, торопясь добраться до места.

Заночевать решили в закрытом павильоне, где когда-то курортники принимали лечебные ванны. Сейчас пять одинаковых прямоугольных углублений в мраморном полу стояли высохшими и пустыми. Собственно, этот мрамор и привлек сюда моих товарищей: вероломная флора Той Стороны на нем не приживалась.

Внутри оказались только пыль, сухие листья, принесенные из сада сквозь распахнутую дверь, и рой полупрозрачный мотыльков, залетевший вслед за нами. Кое-как приладив створку, висевшую на проржавевшей петле, мы устроили лежанку из плащей и всего, что более или менее сгодилось для этого. Ларсу выпало спать первым, но он не успокоился, пока не перебил всех насекомых.

Он улегся, немного поворочался, жалуясь, что все равно не уснет в таком кошмарном месте, но вскоре затих. Усталость и нервное потрясение от событий уходящего дня взяли свое.

– Вы бы тоже поспали немного, я в состоянии подежурить одна, – сказала я вполголоса. – Не стоит себя изнурять.

– Я хочу побыть с вами, – ответил Евгений и посмотрел мне в глаза. Огонек лампы отбрасывал на его лицо резкие тени, делая невероятно красивым.

Мне вдруг тоже захотелось, чтобы он был рядом, вернулся со мной в Сёлванд и остался навсегда. Опустив ресницы, я отвернулась – он не должен прочесть это в моем взгляде. Пусть уйдет спокойно, не сожалея ни о чем.

– Признайтесь, что вас гнетет? Нервничаете? Боитесь неудачи?

– Врата в другой мир действительно существуют? И если я найду нужную дверь – вернусь домой?

– Наверное никто не знает, скорее всего, вернетесь. Не бойтесь, вы же приехали именно для этого, ведь так?