Кофейня в сердце Парижа

Возле меня лежала актриса, каких еще мир не встречал. Я довольно про себя улыбнулся. Превосходно!

– Знаешь, а ведь я была готова тебе изменить, – внезапно сказала она серьезным голосом. – Нет, не с ним. С кем угодно, мне было все равно.

– Почему ты этого не сделала? – поинтересовался я.

– Мне хотелось тебе изменить, а не себе, – от ее слов повеяло холодом. – Но, предав тебя, мне пришлось бы предать и себя. А это гораздо страшнее!

– В чем разница?

– Ты не видишь разницы, и многие ее не видят, а делают. Испачкать свое тело другим, лишь бы перебить твой запах – это предательство не по отношению к тебе, а в первую очередь – к самой себе. Ведь нет ничего хуже, чем пустить в свою святыню абсолютно неуместного человека. Позволить ему побывать там, где никто никогда не бывал, кроме того, кто там не захотел остаться. Это все равно, что пустить себе пулю в лоб и надеяться, что после этого выживу. Пуля, несомненно, освободит мои мысли от тебя, но она же меня и убьет.

Я посмотрел на нее с удивлением. Она уловила этот взгляд.

– Ты не понимаешь?

– Нет, – честно признался ей я.

– Мы, женщины, не идем на измену, лишь бы ощутить что-то новое, попробовать запретное от пресыщения доступным. У нас нет пресыщения от хорошего коньяка, и пьянеем мы намного быстрее. Нам важен не только вкус, но и выдержка. Нам важен эффект! Ты ошибочно считаешь, что я могла бы тебя предать только потому, что мне внезапно захотелось новых, острых ощущений с совершенно другим человеком. Напротив, мне всегда хотелось, чтобы этим любовником стал ты! Если у тебя будет что-то не так получаться или если ты станешь делать не так, как мне бы хотелось, то я никогда из-за этого не побегу в чужую постель. Наоборот, я попрошу тебя прилечь на нашу простыню и скажу тебе, что нужно поменять или исправить. Я побегу в первую очередь к тебе, чтобы решить проблему. И если мои слова тебя не будут волновать, то я повторю их со временем еще раз. Но я никогда не найду общий язык с глухим человеком. В таком случае я буду готова подойти к тому, кто меня услышит.

Я кивнул.

– Я тебя понял.

– Отношения спасти можно всегда. Если оба готовы слушать друг друга. Я забыла! – как-то странно произнесла она. – Ты знаешь, я бы хотела попросить тебя кое о чем. Только мне нужно, чтобы ты серьезно отнесся к моей просьбе.

– Я слушаю, – сказал серьезным тоном я.

– Если однажды ты захочешь мне изменить, то подойди сначала ко мне и скажи об этом.

– Что?! – от удивления вскрикнул я.

– Что слышал. Если ты поймешь, что хочешь другую – подойди сначала ко мне, и я постараюсь что-то исправить, если это возможно.

Ее слова меня поразили. Я даже не знал, что сказать.

– Хорошо.

– Видишь ли, это у нас, женщин, происходит все так, как я тебе об этом сказала. У мужчин с этим совсем по-другому! Ты сначала познакомишься со своей проблемой, смиришься с ней. Затем ты влюбишься в другую женщину, рядом с которой, по твоему мнению, эта проблема будет явно отсутствовать. А потом предашь меня. Почему-то мужчины не решают такие проблемы, не подходят к своей половине, а наоборот – закрываются в себе. Такие отношения в дальнейшем невозможно спасти. Они обречены! Врач может излечить рак, когда ему говорят об опухоли. Но доктор сам не может догадаться об этом, пока человек не придет к нему однажды с проблемой. В данном случае я – твой врач, и я постараюсь тебя однажды спасти, если ты придешь ко мне за помощью.

Она заметно изменилась. От ее детского, наивного взгляда и необдуманных поступков и следа не осталось. Возле меня лежала взрослая, умная женщина, абсолютно уверенная в своих убеждениях. Она чего-то боялась…

– Мы с тобой договорились? – переспросила она.

– Договорились!

– Хорошо, спасибо.

Она замолчала, мы в такое позднее время обычно давно уже спали, но эта ночь была бессонной.

– Но ты говорила, что хотела мне изменить там, в отеле. Без весомых причин.

– Без весомых причин? – переспросила она. – Ты так сказал?

– Да.

– Значит, твое отсутствие – это не весомая причина, чтобы выжечь тебя из своей души? Заменить тебя кем-то другим, чтобы на губах остался отвратительный привкус. Лишь бы не твой! Сказать женщине, что ты к ней «остыл» – не весомая причина, чтобы тебя застрелить? А потом с горечью в сердце подойти к твоему теплому телу, подождать, пока ты остынешь. «Остыл!» – с иронией в голосе воскликнула она. – Это тебе не суп, что на плите остыл, пока ты ходил в ванную.

В любой непонятной ей ситуации она «трогала» мой суп.

– Человек – существо теплокровное. Хладнокровным может быть только труп. И это слово у меня ассоциируется только с ним.

Я понял, что ее рассердили мои слова. В некоторых моментах я перегибал палку правды и становился бестактным.

– Извини, я выразился некорректно.

– Не употребляй больше этого слова. Оно несет в себе память.

– Хорошо».

* * *

Роза время от времени улыбалась, глядя в книгу. Иногда она переводила взгляд на меня, но чаще всего на пачку своих сигарет. Она курила одну за другой. А я вдыхал ее дым…

– Может быть, ты возьмешь и покуришь?

Она показала мне на свою открытую пачку.