Когда была война (СИ)

Позади него стояла девушка. Круглый живот выпирал вперёд. Она прятала руки под передником и нерешительно переминалась с ноги на ногу, будто не зная, оставаться ли ей на месте или уйти. Повинуясь странному порыву, Лиза шагнула вперёд, рука автоматически потянулась к кобуре на боку. Парень, наоборот, отступил, а через секунду стремглав бросился их комнаты.

Лоб пылал. Лиза прижала к нему прохладные пальцы и, глубоко втянув в себя воздух, задержала на мгновение в лёгких. Да уж, удивительная, всё-таки, штука жизнь. Если б не война, они никогда бы не встретились, не стали врагами, даже не зная имён друг друга, и их дороги никогда бы не пересеклись - ни на единое мгновение, ни на единый взгляд.

Беременная девушка тоже предпочла ретироваться. Лиза не стала её останавливать - зачем? Пусть идут. И пусть никогда, никогда, никогда больше не встретятся ей!

И вдруг она поняла: ненависть больше не владеет ею. Та самая жгучая злоба к врагу, что душила её все эти бесконечно долгие годы, ушла, растаяла, как папиросный дым, и вместо неё в душе загорелся лучик надежды. Лиза больше не хотела смотреть назад. Не хотела вспоминать. И больше не жаждала мести. Все последние месяцы она искусственно поддерживала в себе эти чувства - потому что боялась потерять смысл жизни. Ведь именно войной и возмездием она жила прежде, а теперь хочет двигаться в будущее. Потому что там - Сашка, там - их семья и не рождённые ещё дети.

Парень отыскался часа через два, на втором этаже. Солдаты отдыхали, и Лиза решила осмотреть библиотеку, что заметила, когда обходила дом. В узком длинном помещении царила тишина, сквозь щель между шторами проникал золотистый лучик солнца, а в нём мелкой мошкарой роились пылинки. С полок высоких, до самого потолка, дубовых шкафов на неё глядели книжные корешки, рядом тосковала стремянка. Парень, согнувшись, сидел на стуле у окна и безжизненным взглядом смотрел прямо перед собой. В глазах всё ещё сохранились остатки испуга.

Лиза нарочито громко хлопнула дверью, и он вздрогнул, поднял голову. Она прошагала к нему через всю библиотеку, ища в кармане найденные на пепелище звёзды. Половицы устало стонали под подошвами кирзовых сапог.

- Вот. Смотри, немец. - Лиза протянула к нему руку ладонью вверх. Звёздочки тускло блеснули красным отсветом. - Это то, что сохранилось от живых людей. Этих людей ваши звери сожгли живьём.

Парень отпрянул, но она не убрала руку. С полминуты он напряжённо ощупывал её осторожным взглядом, затем медленно покачал головой.

- Ихь ферштейн нихьт.

- Не нужно тебе понимать. Ты смотри.

Она взяла звёзды и ткнула ими ему под нос. Он выпрямился и отогнулся назад, будто не желая глядеть на них, и затрясся крупной дрожью.

- Да не призрак я, - догадалась Лиза и положила другую руку ему на плечо, чуть сжав пальцами. - Из плоти и крови. Настоящая, как и ты.

- Вальтер, - чуть помедлив, сказал он и ткнул себя в грудь. - Унд зи?

- Елизавета.

На его губах мелькнуло подобие улыбки. Он несколько раз повторил её имя, пробормотал ещё что-то на немецком и встал. Лиза взяла его ладонь, вложила в неё красные звёздочки и сжала в кулак.

- Пусть они останутся у тебя.

И вышла из библиотеки. Мстить? Нет. Он сам себе отомстит, когда поймёт, какие зверства творила его родина.

Настырно ныли старые раны. Последнее время Лиза стала слегка прихрамывать на одну ногу - ту самую, которую прострелил немецкий снайпер во время первого учебного задания с Промахновским, хотя от пули практически не осталось шрама. Она подошла к лестнице и ступила на верхнюю ступеньку. Неплохо бы подкрепиться чем-нибудь - желудок настойчиво урчал, требуя пищи. Взвод отдыхал, и в доме висела сонная тишина, только снаружи тарахтели полуторки да раздавались громкие голоса. У выхода дежурил на посту часовой, из кухни доносился треск рации и быстрый пищащий перестук ключа радистки.

Лиза принялась открывать кухонные шкафчики в поисках чего-нибудь съестного, но отыскать удалось только два кусочка сладкого яблочного пирога и остатки кукурузной каши - мамалыги. Кажется, и до Германии докатился голод. Она нетерпеливо запихала в рот сразу полкуска пирога и принялась пережёвывать.

И тут спокойную тишину разорвал истошный женский крик. Лиза вздрогнула от испуга и, резко развернувшись, встретилась с недоумённым взглядом радистки.

- Что это?..

Та пожала плечами. Через мгновение крик повторился, и они, не сговариваясь, кинулись в глубину дома. В одной из комнат у стены корчилась, обхватив руками живот, беременная девушка. На лице крупными каплями блестел пот, губы побелели, глаза лихорадочно блестели. Лиза растерянно застыла на пороге.

- Хельфен зи мир! - надломленным шёпотом попросила девушка, увидев её. - Биттэ зи!

- Кажется, она рожать надумала, - спокойно сказала радистка.

Девушка снова завопила - громко, с надрывом, крепко сцепив зубы. Вопль напоминал крик раненого животного. Откуда-то появился парень и бросился к ней. Она вцепилась в него, как в спасательный круг, и что-то быстро-быстро заговорила, а он подхватил её на руки и уложил на узкую деревянную кровать.