Когда была война (СИ)

- А имя? Ты его знал или в детдоме дали?

Промахновский засмеялся.

- Патрульные, можно сказать, назвали. Схватили, спрашивают, значит: "Тебя как зовут?" А я возьми да выдай: "Александр Сергеевич Пушкин!" Имени ж у меня не было. Пацаны почему-то Кочергой кликали. Ну, патрульные и говорят, мол, Александр Сергеевич Пушкин у нас уже есть, а вот Сашкой можешь остаться. Так и остался. Фамилию нянечка дала, почему Промахновский... - Он вздохнул. - Да чёрт её знает, дуру старую. Но так и записали: Промахновский Александр. А настоящее своё имя, от рождения, не знаю я, Лизок. Если оно у меня вообще было. Может, меня как котёнка на улицу вышвырнули, безымянного.

Лиза обняла его за шею. Душу наполнило щемящее сопереживание, к горлу подкатил ком. У неё семья погибла, но она хотя бы выросла не на улице... с папой и мамой выросла. А кому-то так не повезло.

- Кто такой Пушкин, я тогда не знал, - закончил рассказ Промахновский. - Читать умел, вот как-то на памятнике и вычитал.

- Сашка... - сдавленно шепнула Лиза и прижалась носом к его щеке. - Бедный мой...

- Да никакой не бедный. - Он тоже обнял её и крепко прижал к себе. - Ты у меня есть, как я бедным могу быть?

И снова её накрыла волна эмоций и чувств: сопереживания, нежности, любви. Сердце сжималось и трепетало в груди. Всё у них будет хорошо - вот только война проклятая закончится, и всё у них будет. И счастье, и радость, и большая дружная семья.

- Я тебе детей нарожаю, хочешь? - шёпотом спросила она.

- Прямо сейчас? - шутливо изумился Промахновский. - Нет, давай с этим делом погодим пока. Вот немца прогоним, тогда и о детях думать будем. А пока что ещё даже не поженились.

- Не сейчас. После войны.

- После войны - хочу. - Он приподнял её лицо за подбородок и поцеловал в губы. - После войны, Лиз, целых пять детей хочу. Три мальчика и две девочки.

- Хоть десять, - пообещала Лиза. - Ты только меня любить продолжай, как от родов растолстею.

- А ты меня любить будешь? Если да, то я тебя любую буду любить. Даже если станешь застревать в дверях.

Они захохотали. Лиза положила голову ему на плечо и задумалась. Вот закончится война... А когда она закончится? Когда их счастье не будет находиться под немецким прицелом? Они ведь имеют на него право - на вымученное, выстраданное счастье, которым они должны насладиться сполна за все эти страшные годы. Ей хотелось просто жить без страха перед случайной пулей, по-настоящему, на полную катушку жить.

- Саш... а когда война кончится?

Он пожал плечами.

- Когда победим, тогда и закончится.

Лиза помолчала. В самодельной печной трубе раненым волком завывал ветер, слышался плеск воды: волны яростно наползали на берег, словно стремясь смыть его, и сердито, неистово рокотали. Лиза отстранённо слушала их гул, думая о своём. Раньше она боялась мирной жизни, теперь же мечтала о ней. Мечтала, но в то же время не знала, как будет жить - страна выжжена, опустошена врагом. Всё, что было, они разрушили и сожгли. Миллионы парней и девчонок уже никогда не вернутся домой, миллионы вернутся калеками. Сколько лет и сколько неимоверных усилий и трудов им потребуется, чтобы восстановить хотя бы малую часть того, что унёс ураган войны? Лиза не боялась работы. Она боялась обернуться назад и увидеть свой любимый родной край лежащим в руинах.

- Дрянь война, Лизок, дрянь, - будто угадав её мысли, сказал Промахновский. - Израненная у нас земля. От крови и слёз солёная. Сколько ж швов на неё, бедную, наложить надо, чтоб ожила, опять щедрой стала, плодородной?

- Наложим, - устало отозвалась Лиза. - Вылечим как-нибудь, Саш. Оживём заново и восстанем. И из пепла восстанем, лишь бы цель у нас была.

Оживут и восстанут, потому что нет у них выбора. Жизнь идёт дальше, продолжается, и они могут только принять её такой, какая есть. Вот только врага прогнать бы побыстрее, чтоб не топтал тяжёлым сапогом родину - а там, глядишь, наладится всё как-нибудь.

Засыпали они снова вместе, укутавшись в штопанное шерстяное одеяло. Морозный ветер проникал в щели в стенах и гулял по помещению, касался лица своими холодными тонкими пальцами, покалывал щёки. Успокоилось и озеро - затихли буйные волны, а на чистое небо поднялась луна, и её неверный свет задрожал дорожкой на тёмных водах.

Лиза чувствовала себя защищённой рядом с Промахновским. Она слушала его спокойное дыхание, пока сон не овладел ею, и думала, что всё у них ещё будет. И семья, и детишки, и мирная жизнь.

9.

Последнее время Вальтер плохо спал - мучили ночные кошмары. Кошмары настолько реалистичные, что порой ему казалось, будто он сходит с ума. Здоровье после двух ранений, одно из которых было тяжёлым, подкачало, и в довесок к кошмарам Вальтер мучился ещё и болями в правом колене и бедре.