Когда была война (СИ)

– Я так рад, фройляйн Ида, что даже не могу найти слов. Клянусь вам, я никогда не встречал такой девушки, как вы! Вы самая очаровательная и самая неповторимая! Я бы даже хотел, чтобы вы… – Он запнулся, но тут же продолжил: – Я могу рассчитывать на взаимность?

– Да, – кокетливо ответила Ида. – А теперь, если вы не хотите чай, идите. Мне нужно готовиться.

Он вскочил, сделал несколько широких шагов к двери, но обернулся на пороге.

– Я буду ждать вас у выхода в кабаре после закрытия.

Ида кивнула. Едва только за ним закрылась дверь, как улыбка исчезла с её лица. Ну вот, первый шаг сделан. Сегодня он проводит её, завтра они куда-нибудь сходят, а послезавтра, возможно…

Из коридора донеслись приглушённые голоса. Ида встала, бесшумно подкралась к двери и чуть приоткрыла её. Любые сведения важны, а шпионы не брезгуют никаким, даже самым унизительным способом их разузнать – это Ида выучила навсегда.

Говорили на немецком. Один голос точно принадлежал фон Вайцу, другой Ида узнать не могла, хотя точно уже слышала его прежде. Это был кто-то из постоянных посетителей кабаре.

– Я всё понимаю, что вы, – говорил он, – не горячитесь, фон Вайц. Но я обязан был вас предупредить.

– Вы говорите, что…

– Именно. Вы думаете, что все вокруг слепы, как кроты? Конечно же, нет. – Тихий смешок. – До добра такие шашни не доведут, имейте в виду.

– Кажется, это моё личное дело, – возразил фон Вайц. – И не вам, штандартенфюрер, в нём копаться. Во внеслужебное время и имею право заниматься чем угодно.

– Как вы считаете, не станет ли роман с унтерменшем позорным пятном на вашей блестящей репутации? Я знаю, что эта танцовщица красива. Но вы взрослый человек, и должны понимать, чем эти все ваши похождения могут кончиться.

– Не вам меня учить, – гневно ответил фон Вайц. – Вы бы лучше заткнулись, Айнхольц.

Заскрипел пол, и Ида прикрыла дверь и быстро вернулась к зеркалу. Айнхольц… Айнхольц… Где-то она слышала эту фамилию, вот только где, никак не могла припомнить.

Однажды Димка принёс ей завёрнутые в выцветший линялый платок пистолет и гранату, а на её недоумённый взгляд пояснил:

– А вдруг что? А ты без оружия.

– Где я буду его носить? – спросила Ида, а Димка засмущался так, что уши его заалели подобно макам.

– Ну… у вас, у девушек, полно разных мест… чулки, там… А полезет кто проверять, ты ему по морде хрясь! И сразу обиженной притворяйся.

Ида рассмеялась, но оружие всё-таки взяла, а Димка широко заулыбался и вдруг подмигнул ей – весело, беззаботно, как бывало в прежние времена – и воскликнул:

– Не грусти, Идка! Выгоним немчуру, вот увидишь. Придёт время, и они так получат по загривку, что побоятся ещё хоть раз к нам сунуться! Покатятся отсюда колбаской в свой фатерлянд поганый! А мы ещё и подпинывать будем, чтоб быстрее катились.

– Кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет, – пробормотала Ида, рассматривая пистолет. Она впервые держала в руке оружие, и оно немного пугало её.

– Что? – не понял Димка.

– Кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет, – громче повторила Ида, положила пистолет на стол и посмотрела ему в глаза. – Александр Невский это сказал, когда Левонский Орден у него мира просил. После того, как проиграл в ледовом побоище.

– А-а-а-а, ну понятно, – протянул Димка и, помявшись, спросил: – А кто такой Александр Невский?

– Дурак ты, – усмехнулась Ида. – Князь это русский. Полководец. Между прочим, очень великий.

– А-а-а-а-а… вот как…

– Он, кстати, тоже с немцами воевал, – вздохнула Ида. – И разбил их. Ладно, ты лучше покажи, как с этим всем обращаться. Я же не знаю.

Димка повеселел и, взяв гранату, принялся охотно инструктировать её:

– Смотри. Это граната. Сперва у неё нужно разогнуть усики, вот они, видишь? Потом, – он положил гранату Иде на ладонь и прижал её пальцы к металлической полоске на корпусе, – нужно прижать рычаг к самой гранате. Поняла

– Поняла, – кивнула Ида.

– Это обязательно нужно делать, – важно сказал Димка. – Чтобы она не взорвалась у тебя в руке. Потом другой рукой выдёргиваешь вот это колечко, – его палец коснулся кольца, что висело над металлической полоской, которую он назвал рычагом, – и кидаешь подальше от себя. Через пару секунд шарахнет так, что головы у всех начисто поотлетают. А ты кинула и беги, поняла?

– Поняла, – снова кивнула Ида. – Ничего сложного.

Вечером, собираясь, как обычно, в кабаре, она засунула гранату в свой ридикюль, к носовым платкам и зеркальцу, а пистолет решила оставить дома. Он был довольно тяжёлым, и нести его в чулке Ида не хотела – он мог запросто прорвать тонкую ткань и выпасть. И ладно, если он выпадет где-нибудь на улице, а если в кабаре, у немцев на глазах? Тогда уж они точно догадаются, кто на самом деле такая обольстительная Фройляйн Шоколад.

Дверь в комнату приоткрылась и в проёме показалась мамина голова.

– Опять в свой бордель собралась? – неодобрительно буркнула она. – И как только тебя совесть ночами не мучит?

– Мучит, мама, мучит, – деланно безразлично ответила Ида, надевая свою любимую шляпку с фиолетовой вуалью и маленьким шёлковым бантом.