Когда деньги говорят. История монет и нумизматики от древности до поп-культуры

Присущая древним грекам склонность исследовать все окружающее делала их естественными нумизматами. Так что, хотя это не они изобрели монеты, но именно греки стали первыми, кто задокументировал изучение монет. Поэтому вполне уместно то, что нумизматика получила свое название от греческого слова номи́смата — термина, впервые использованного в исследовании Геродота о месте и времени возникновения монет[254]. Несколько позднее ученики Платона приписали своему учителю диалог «Законы», в котором рассматривалось значение

денег и отмечалось сложение в разных культурах несовместимых представлений о том, что может составлять богатство[255]. В этой работе утверждалось, что карфагеняне использовали запечатанные мешки с неизвестными предметами в качестве валюты, а также упоминались денежные камни с гравировкой, использовавшиеся эфиопами. Как отмечалось выше, ученик Платона Аристотель сделал предположение о том, почему использовались монеты — по его мнению, они были изобретены для экономического удобства при обмене товарами и услугами между крестьянами и ремесленниками[256].

Аристотель говорит нам, что греки внимательно осматривали свои монеты и что эта привычка к наблюдению стала настоящим подарком для дальнейшего развития научного поиска[257]. Множество монетных типов и легенд, а также разнообразие монетных номиналов заставляли людей при использовании монет постоянно быть начеку и регулярно прибегать к таким методам, что уже позабыты современными людьми. Действительно, сегодня мало кто изучает содержимое кармана с мелочью, ожидая от монетного двора чего-то нового и достойного внимания[258]

. Деньги перемещаются из рук в карманы, а затем вновь в руки с такой скоростью, что мы едва успеваем на них взглянуть. Возможно, все могло быть иначе, если бы у нас — как и у греков, не было карманов: ведь брюки считались одеждой варваров. По этой причине греки иногда носили мелкие монеты во рту, по мере необходимости выплевывая одни из них, или перекатывая другие подальше за щеку. Поскольку люди предрасположены проверять все, что входит или выходит из их рта, греки, вероятно, смотрели на монеты с бо́льшим интересом, чем мы с вами. Комедиограф Аристофан, живший в V веке до н. э., так шутил о потерявшем бдительность бедном греке (рис. 4.1):

Однажды Лисистрат прегадко подшутил.Нахал! Недавно с ним я драхму получил;Пошли мы на базар; он разменял ее,А мне вложил в ладонь три рыбьих чешуи;Приняв их за оболы, я в рот сейчас же их…

Конечно, вырвало от вони… В суд егоГрозил я потянуть[259].

Человек, который мог носить свое скудное богатство во рту, конечно должен был обращать внимание и на то, какого рода деньги в данный момент находились в обращении. Аристофан, например, описывает мучения грека, который продал на рынке немного винограда и, набив рот бронзовыми монетами, шел за мешком муки. Но к тому времени, когда он добрался до продавца муки, правительство провело реформу и объявило, что монеты, которые находились у него во рту, больше не принимаются к оплате[260].

Рис. 4.1. Серебряный обол, Афины. Афина / Сова. Эта монета весит всего 0,69 г, поэтому Аристофан назвал ее «рыбьей чешуей». ANS 1944.100.24268. Воспроизводится с разрешения Американского нумизматического общества.

Эти весьма прозаические ситуации, в которые попадали бедняки, приводили греков к глубоким выводам. Будучи первыми в мире нумизматами, они пытались понять, какое место в жизни занимают монеты. Греки размышляли о различиях между культурами, в которых использовались монеты и в которых монет не было. В I веке до н. э. географ Страбон замечал, что варварские народы, незнакомые с монетами, не имели навыков точного взвешивания и измерения товаров и не понимали чисел, превышающих сто[261]. Аристофан высмеивал скифа за то, что он жил в Афинах, не имея даже драхмы, чтобы заплатить афинской проститутке — варвар был вынужден заложить свой колчан за ее благосклонность[262]. Монеты требовали от людей определенного уровня компетентности в абстрактном мышлении, грамотности, счете и семиотике[263]. Монеты стоят рядом с такими революционными изобретениями, как язык и искусство, неутомимыми партнерами которых они стали[264]. Во II веке н. э. Плутарх напрямую связывал монетную чеканку с языком как средством хранения и передачи знаний: