Когда говорит кровь

Дорога по опустевшему Палатвиру почти не заняла времени. Джаромо сам не заметил, как повозка остановилась, а слуга открыл перед ним дверцу. Великий логофет вышел, оказавшись возле окруженного фруктовой рощей большого особняка. Миновав внешнюю ограду и открытые ворота, стражи которых встретили его почтительными поклонами, он направился по широкой, вложенной цветной мозаикой дороге, мимо бассейна с искусственным водопадом, бившем из пасти каменного ящера.

У ведущей к высоким черным вратам широкой мраморной лестницы стояли двое рабов-стражников – один краснокожий, одетый в волчью шкуру с бронзовыми пластинками и с длинной ромфеей, а второй белокожий, в закрытом железном шлеме, копьем и круглым щитом, покрытым причудливым орнаментом, в виде пожирающих друг друга змей. Встретив его молчаливыми поклонами, они распахнули двери, и Великий логофет пошёл по длинной и широкой галерее с рядами арочных колонн по бокам.

Возле ведущих в главную залу ворот, на этот раз красных, Великого логофета встретили две обнаженных рабыни с золотыми цепочками на шее. Одна из них встала на колени, протягивая поднос, на котором лежали маски ящера, сокола, быка и волка, а вторая оказалась чуть сбоку.

– Примерьте и позвольте раздеть вас, почтенный господин,– томно прошептала она на ухо сановника.

Хотя Джаромо пришел сюда не ради веселья, он прекрасно понимал, что именно ждет его за этими дверями. И привлекать к себе лишнее внимание было совершенно не в его интересах. Вяло кивнув, он позволил невольнице снять с себя неизменный наряд из расшитого серебром черного шелка. Посмотрев на маски, он, чуть поколебавшись, остановился на оскалившим пасть ящере. Пожалуй, именно она лучше всех соответствовала его настроению.

Как только прохладная бронза коснулась его лица, а тонкие пальца завязали на затылке две ленточки, двери распахнулись и сановник оказался в огромном зале, сразу ударившим по всем его органам чувств звуками, музыкой, ярким светом и причудливой смесью запахов, расчленить которые не мог даже тонкий нюх Джаромо Сатти.

Весь приемный зал выглядел как сказочный лес. Пол был украшен травами и цветами, на которых лежали расшитые золотыми орнаментами ковры-дорожки. Колонны, словно могучие деревья, украшали пышные хвойные и лиственные ветви, на которых сидели пестрые певчие птицы, явно привезенные откуда-то из Айберу или Фальтасарга. Даже дикие животные служили тут причудливым украшением – по краям и возле столов с закусками, винами и вертелами с мясом, в просторных клетках жались, спали или бросались на прутья медведи, львы, волки, шакалы и барсы.

Но даже это великолепие убранств меркло по сравнению с публикой. Весь зал был полон мужчин и женщин, одетых в одни лишь украшения и бронзовые маски самых разных зверей, птиц и чудовищ. Они пили, ели, танцевали, пели песни, спорили, купались в одном из трех бассейнов или занимались любовью, не обращая ни малейшего внимания на окружающих.

Стоило Великому логофету переступить порог, как мимо него, смеясь и поливая друг друга вином, проскакали две женщины, верхом на непомерно жирном мужчине в маске кабана. То и дело они хлестали его по заднице кожаными плетками, на что он игриво хрюкал и тряс свисающими складками жира, вызывая у них новую порцию смеха. Его фигура показалась смутно знакомой сановнику. Кажется, это был эпарх Людесфена.

Куда не падал взгляд логофета, везде царил пьяный разврат и разгул. За столом напротив дверей сморщенная старуха поливала из большого кувшина свои обвисшие груди вином, которое слизывали две совсем юных девицы. Рядом с ней трое солидного вида мужчин о чем-то горячо спорили, то и дело, срываясь на крик, причем один из них ласкал рукой сидевшего у него на коленях юношу. Чуть поодаль, разложившись прямо на коврах, несколько пар занимались любовью, а рядом с ними, в лужах вина, валялись уже бесчувственные гости.

Весь зал был сплетением разврата, пьянства, обжорства и веселья, явно продолжающихся уже много часов. И хотя Джаромо и не видел лиц гостей, он точно знал, что за масками животных, птиц и рыб, скрывались очень многие знатные и богатейшие люди государства. Весьма хорошо ему знакомые.

Но глазеть по сторонам, пытаясь угадать, какой сановник, военачальник, жрец или старейшина, скрывался за тем ли иным животным, у него не было никакого желания. Как и участвовать в этой пьяной оргии. Ведь единственная причина его визита находилась на противоположной стороне зала. Там, в окружении танцовщиц и музыкантов, на ложе, которое больше подошло бы царям старины, полулежала-полусидела хозяйка дома и праздника – Ривена Мителиш. В отличие от остальных гостей, она не была обнажена – ее тело прикрывала перевязанная тонким пояском короткая накидка из синего шелка, а лицо скрывала золотая маска львицы, поверх которой сверкала яркими самоцветами диадема.