Когда миллиона мало

– В рожу ему швырнула.

– Сорри. Не знал. Но отступать уже все равно поздно. Решишь швырять – предупреди.

Он достал из кармана бархатную коробочку, распахнул. С красной подушечки рассыпался искрами обрамленный золотым кольцом крупный, чистейший, как горный дождь, камень.

Она настолько обалдела, что случайно наклонила бокал, и «Бейлис» закапал на пол.

– Ну вот, – усмехнулся он. – А я хотел на колени перед тобой встать.

– Зззачем? Н-нна колени?

Неужели предложение будет делать?

Но Мирон разочаровал:

– Ты героиня. Не знаю, как тебя благодарить. Спасибо, что согласилась. Спасибо, что меня терпишь.

Он надел ей кольцо на палец. Камень громадный. Совсем не в ее стиле. Да и слова не те.

Она рассмотрела кольцо внимательно, усмехнулась и спросила:

– Если ничего не получится, надо будет вернуть? Или это невозвратный гонорар?

Он взглянул внимательно:

– Почему ты такая злая, Богдана?

– Знаешь, Мирон… у меня однажды отобрали ребенка. А ты себя ведешь так, что я уже боюсь: история повторится. Выношу, рожу, а ты мне в зубы еще один бриллиант – и пошла вон.

– Да что за чушь ты несешь! Это будет наш, общий, любимый ребенок!

– А если не получится? Выгонишь и станешь другой фолликулярный запас искать?

Он улыбнулся – задорно, как в молодые годы:

– Не, ну ты оторва! Сколько раз девчонкам брюлики презентовал – всегда сценарий один: визг, поцелуи. А тут претензии и скандал. Камень, что ли, маловат? – И велел: – Пей свой «Бейлис». Я все равно тебе пока ничего сказать не могу. Попробуем, а дальше – как пойдет. Может, поженимся. А может, и разбежимся – по обоюдному согласию. Одно обещаю точно: твоего ребенка я никогда у тебя не отберу. Как бы у нас с тобой ни сложилось.

* * *

В странном положении оказалась Богдана.

Есть жены. Есть наемные суррогатные матери. А она кто?

К счастью, Мирон сам проявил инициативу. Съездили к нотариусу, подписали договор: в случае рождения совместных детей она будет записана мамой, он – отцом, и ни одна из сторон препятствовать общению с ребенком не станет. Вне зависимости от того, заключен ли брак.

– Хочешь, и гонорар твой пропишем? За каждую попытку ЭКО? – предложил он.

Но Богдана отказалась. И так живет в богатом доме, ест, пьет, шопинг совершает на деньги Мирона. И вообще гонорар – штука опасная. Беременность-то оплатит, но в жены платный инкубатор вряд ли потом возьмет.

К счастью, Мирон так и не понял Богданины личные причины для беременности. Но ее план – избавиться от алкоголя с помощью младенца – начал работать даже раньше, чем случилось зачатие.

Когда вернулась домой после того, как сделали первый укол – на второй день цикла, – чисто ради любопытства налила себе мартини. Понюхала, глотнула – и дальше пить не стала. Не тошнит, но совсем не вкусно. Ни капельки. Спасибо, Мирон! Спасибо, будущий малышок!

Богдана сразу решила: статистика – это для неудачников, а у них все получится с первой попытки. И ребенок будет мальчик, хулиган, драчун и очаровашка.

Девочки на форуме ЭКО пугали: со вступлением в протокол обязательно начнется стресс. Но она решила заранее настроиться на позитив – и Мирона своим настроением заразить. Много улыбалась, с удовольствием пела. Супруга своего невенчанного по вечерам в кабинет сидеть над бумагами не отпускала – то в дурачка подбивала сыграть, то в кино сходить. А пока он на работе, оздоравливала организм, много гуляла, ела фрукты. Ежедневные уколы особых неудобств не причиняли, длинный список побочных эффектов тоже ее не коснулся.

В день операции Мирон нервничал, как мальчишка. А Богдана, наоборот, пуще прежнего веселилась. Приставала:

– Кого представлять будешь, когда пойдешь богатство свое сливать? Двух негритянок – или меня? – И пугала: – Смотри, не разлей. Я на форуме читала, один мужик со страху чашку Петри опрокинул. Осталось чуть на дне. Думали, ничего не выйдет, но решили все-таки пробовать. И получилась сразу тройня. Однояйцевых. Прикинь, какой дурдом?

А он никак не мог попасть ногой в штанину и смотрел почти влюбленными глазами.

Операция оказалась ерундой – всего десять минут под наркозом и потом слегка внизу живота болит. Богдана даже лежать не стала – сразу попросилась домой. А Фатима Фаруховна торжественно облачилась в свежий халат и отправилась в лабораторию: колдовать.

Через три дня она сообщила:

– Фолликулярный запас взяли богатый, но оплодотворились всего три яйцеклетки. А нормально развивается, к сожалению, только одна.

Мирон расстроился: при ЭКО, для увеличения шансов, всегда минимум две подсаживают. Но Богдана была преисполнена оптимизма:

– И с одной все будет нормально.

На стадии подсадки наркоза не требовалось. Она с интересом смотрела, как будущий сын попадает в ее тело – через тонкий, длинный катетер. И чуть ли не с первых суток стала искать признаки того, что в ней зародилась еще одна жизнь.

Мирон тоже воспринимал ее как беременную. Всю свою жесткую новорусскость отбросил, крыльями хлопал, словно образцовая квочка. Киви чистил, нарезал на дольки, носил в постель, животик нежно гладил.