Когда миллиона мало

В машине молчали. Развеять ее тоску Мирон не предложил – подбросил до «Метрополя» и распрощался. Судя по предвкушающему лицу, к новой пассии спешил.

А она – снова одна.

Богдана вошла в номер. Бросилась на постель, обхватила подушку, зарылась в нее носом. Рука нащупала листок бумаги.

Логотип дорогого отеля. Под ним нарисована грустная рожица, из глаз капают слезинки. И корявая надпись: «МАМАЧКА ЛУБЛУ ТИБЯ БОЛЬШЕ ВСЕХ!»

Вот почему Сильва сегодня с утра закрывалась в туалете! А Богдана (вот идиотка!) злилась, стучала в дверь, кричала, что они опаздывают.

Мать бережно разгладила смявшуюся под подушкой записку. Вот и добилась своего. У нее появился самый родной человек. Но как сделать, чтобы два любящих сердца смогли быть вместе? И вообще – как жить дальше?

Завтра в полдень – расчетный час. А потом – пустота.

Тут ее взгляд упал на книгу, что ей подписал Иван Гурьев.

Открыла томик, перечитала торопливо начерченное пожелание на титульном листе: «Пусть всегда будет любимое дело. Любимый город. И любимый человек рядом».

Черт! А ведь не так она и бедна.

Любимое дело – имеется. Уже выяснила: в России немало йога-студий. Но про медитации с поющими чашами и тем более лечение с помощью звуковых вибраций пока никто не слышал. Непаханое поле! Бери – и захватывай!

С кем хочет быть рядом, Богдана тоже знала. В болото принцев! Любимой дочки ей хватит.

А вот город…

Она подошла к окну. На дороге – в шесть рядов – пробка. Большой театр в лесах. Торопливый поток пешеходов. Пафосные авто возле ЦУМа. Даже отсюда, из исторического центра и вопиющей роскоши, хотелось поскорее бежать. Как же тоскливо будет на окраине – где придется квартиру снимать…

Может, в Индию вернуться?

Нет.

И тут она вспомнила. «Санкт-Петербург – удивительный город. Он полон необычных, по-хорошему сумасшедших людей». Точно! Пророк опять все правильно советует!

Ей как раз нужны по-хорошему сумасшедшие – кто еще будет ходить на медитации с поющими чашами?

Да и на Европу град Петра похож куда больше, чем купеческая Москва.

Богдана даже не стала просматривать объявления об аренде недвижимости в столице. И немедленно купила себе билет в Питер – на завтра, на дневной «Сапсан».

* * *

2018 год

На работе сложилась традиция: праздновать конец рабочей недели в милых ресторанчиках – благо в Питере есть из чего выбрать.

Нынче в пятницу собирались в «Корюшку», и Богдану усиленно зазывали:

– Возьмешь себе салатик без соли, тортик безглютеновый! Кофе без кофеина!

Ее приверженность здоровому питанию, к счастью, не раздражала, а только веселила.

Богдана могла пойти запросто. Она умела выживать в любом ресторане – хотя бы в «Макдоналдсе» на морковных палочках. Но времени жаль. Минимум пару часов сидеть на неудобном стуле, говорить о пустом, выводить перебравших сослуживцев на свежий воздух. Да лучше она на Крестовский съездит! Проветрит соленым воздухом легкие, доберет шагов (сегодня меньше восьми тысяч получилось, притом что ее личная норма – пятнадцать). А дальше – в открытый бассейн. Плывешь быстрым кролем, дождинки приземляются на нос, красота! Да и внутренней тишины хотелось – как всегда после рабочей недели.

Богдана прошла в свой кабинет. Заперла дверь. Сняла перед зеркалом макияж. В офисе приходилось соблюдать негласные правила, портить кожу пудрой, ресницы уродовать тушью. Но себе самой она больше нравилась без раскраски. Цвет лица здоровый. Пигментация, морщинки, мешки под глазами давно изжиты. Причем ни один пластический хирург не касался. Правильный образ жизни и соответствующий возрасту уход, больше ничего.

Она протерла лицо тоником, наложила кремчик, губы увлажнила блеском. Себе понравилась. Глаз горит, щеки румянятся.

Перевела взгляд в окно. В лучах заката искрится Фонтанка, кариатиды изящно удерживают на плечах балкон, кружево перил будто прочерчено тушью.

До чего прекрасен Питер! Всегда. В холод, в снегопад, в дождь. И какое счастье, что девять лет назад она решилась на очередной сумасшедший вираж!

Вспоминалось ярко, словно вчера: как выходит из «Сапсана». Личные вещички – в единственном чемодане. Во втором бауле – поющие чаши. На карточке – тысяча долларов. Ни жилья, ни друзей. Принц Миша (единственная и неразделенная любовь), правда, родом отсюда, но к нему за помощью она никогда не пойдет.

Мирон на прощание предложил денег или квартиру хотя бы оплачивать, но Богдана решительно отказалась. Надо, наконец, собственную жизнь строить, а не бывшего любовника доить.

Пока «Сапсан» мчал, она шуршала газетами, изучала рынок недвижимости. С удивлением узнала: снять однушку в панельке на дальней окраине стоит дороже, чем комнату в самом центре. Да, коммуналка. Соседи, возможно, склочные. Зато адреса какие: Мойка, Рубинштейна, Фонтанка! Когда (еще на школьной экскурсии) водили их по центру Ленинграда, показалось: здесь одни небожители живут.

Богдана приехала, отволокла вещи в камеру хранения и сразу с вокзала отправилась смотреть.