Когда мы надеемся

– Пойдемте отсюда.

Его голос прозвучал спокойно, почти невозмутимо, но взволнованный взгляд, которыми он окинул Чжэ Ёна, говорил сам за себя. Мин Хо направился вперед по коридору и, только дойдя до лифта, обернулся – убедиться, что мы идем следом. Спустившись на подземную стоянку, мы сели в машину: Мин Хо – за руль, а мы с Чжэ Ёном – назад. Мин Хо тут же завел двигатель. Чжэ Ён положил руки на колени и с такой силой сжал их в кулаки, что костяшки аж побелели.

– Что он сказал? – мой голос был не громче шепота.

Чжэ Ён напрягся еще сильнее, хотя это казалось невозможным, и крепко стиснул челюсти. По его телу словно пустили электрический ток.

– Я… – Он запнулся, потом тяжело откашлялся. – Поговорим дома, ладно?

Я кивнула, но Чжэ Ён вряд ли это увидел. Мин Хо выехал с подземной парковки. Воцарившаяся тишина была настолько тяжелой, что, казалось, физически давила на плечи. Мин Хо молчал, Чжэ Ён – тоже, и уже через несколько минут я принялась нервно тереть колени. Вскоре Чжэ Ён накрыл мою руку своей. Я перевернула ладонь, переплела наши пальцы и крепко сжала. Чжэ Ён сжал мою руку в ответ, да так сильно, что стало почти больно.

Я повернулась к нему, собираясь что-нибудь сказать. Вряд ли это поможет, но хотя бы избавит нас от гнетущей тишины… Впрочем, стоило мне увидеть лицо Чжэ Ёна, как слова замерли у меня на языке. Я-то думала, он взял меня за руку, чтобы поддержать, но, похоже, поддержка требовалась ему. Чжэ Ён держался за меня как за спасательный круг, который не давал ему утонуть.

Мин Хо отвез нас к дому Чжэ Ёна. Припарковался, но двигатель выключать не стал. Повернулся к нам и спросил:

– Тогда до завтра?

Коротко кивнув, Чжэ Ён вышел из машины. Я послала Мин Хо улыбку, которая, надеюсь, получилась не слишком жалкой, и последовала за ним. Мин Хо подождал, пока мы войдем в здание, и только потом тронулся с места.

– А что будет завтра? – тихо спросила я у Чжэ Ёна, когда мы подошли к лифтам.

На мгновение он отвел взгляд от табло, показывающего номер этажа. Я пыталась понять, о чем он думает, но его лицо было абсолютно непроницаемым. Никогда еще я не видела Чжэ Ёна таким… таким молчаливым, напряженным, замкнутым.

Чжэ Ён не ответил. Мы молча поднялись в квартиру. Дверь за нами закрылась, и я нерешительно разулась. Чжэ Ён скинул с себя туфли и исчез в спальне. Я последовала за ним. Чжэ Ён сидел на краю кровати, опустив голову и зарывшись пальцами в волосы. Я подошла к нему, сжимая и разжимая кулаки. Пальцы зудели от желания прикоснуться к нему. Успокоить. Сделать хоть что-нибудь.

Через некоторое время Чжэ Ён поднял голову. Волосы спадали ему на глаза, и я, не говоря ни слова, убрала их в сторону. Чжэ Ён поймал мою руку, переплел наши пальцы и тяжко вздохнул. Он выглядел в сотню раз более уставшим, чем несколько часов назад.

– Ты ведь узнала его? – было первым, о чем он у меня спросил. – Нашего менеджера?

– Вряд ли я когда-нибудь смогу его забыть.

То, как он сидел напротив меня в маленьком конференц-зале в Нью-Йорке, навсегда останется у меня в памяти.

– Что… что теперь будет?

– Он сказал… что завтра мы обо всем поговорим. Но сначала он доложит о случившемся «наверх», потому что не может не сообщить о нарушении контракта. Мой контракт… – Чжэ Ён запнулся и пожал плечами: то ли не мог, то ли не хотел заканчивать фразу. Он старался не показывать, что волнуется, но я все равно поняла это по его голосу.

– А что, если… что, если поговорить с ним до того, как он расскажет о случившемся? – предложила я, хотя и сама не верила в то, что говорю.

Слабо улыбнувшись, Чжэ Ён притянул меня к себе, запрокинул голову и пристально взглянул на меня, будто пытаясь запечатлеть в памяти каждую черточку моего лица. Я почувствовала, как участился пульс. Почему он смотрит на меня с такой болью в глазах? Неужели потому, что знает, что больше не увидит? Грудь болезненно сжалась, стало нечем дышать. Нет, этого не может быть… Воспоминания о бездонной дыре, оставшейся в сердце после нашего расставания, были слишком свежи… Во второй раз я этого не вынесу… ведь теперь мы стали намного ближе, и я… влюбилась в Чжэ Ёна по уши.

Чжэ Ён ничего не ответил, но в этом и не было нужды. Мы оба прекрасно понимали, что это не сработает. Чжэ Ён уткнулся лбом мне в живот и обнял меня. Я зарылась пальцами ему в волосы.

– Прости, Элла, – через несколько минут прошептал Чжэ Ён.

– За что? – спросила я.

– За то, что с самого начала все было так сложно, – едва слышно отозвался он. – И за то, что я ничего не могу с этим поделать. Рядом со мной ты не можешь расслабиться и ни о чем не беспокоиться…

Каждое слово жгло подобно ядовитому жалу.

Чжэ Ён обнимал меня все крепче и крепче, и я не могла избавиться от ощущения, что ни на что другое у него просто не оставалось сил.

– Ты никогда мне не лгал и не обещал, что будет легко.

Чжэ Ён безрадостно рассмеялся:

– Я и представить не мог, что однажды мне придется выбирать между двумя самыми важными для меня вещами.

«Выбирать между двумя самыми важными для меня вещами…»

Музыка или я.