Когда мы верили в русалок

Но главным образом, в том, как она внимает Саймону. Словно хочет узнать его и полюбить. Что дает мне надежду.

Но именно Саймон внушает мне беспокойство. То и дело в его лице мелькает озадаченность, либо удивление. В присущей ему непринужденной спокойной манере он искусно поддерживает застольную беседу, спрашивая Хавьера про его музыку, Кит про ее страсть к медицине. Но при этом иногда поглядывает на меня и хмурится. А сейчас смотрит на ее татуировку?

– Ой, а у вас такая же татуировка, как у мамы! – замечает Лео.

Кит вытягивает руку.

– С одним отличием. Найдешь?

Морща лоб, он внимательно рассматривает рисунок.

– О! У нее написано: старшая сестра. – Он хмурится. – Но ведь вы выше, значит, старше.

Кит бросает на меня взгляд.

– Я не всегда была высокой. Сначала твоя мама была выше, а уж потом я ее переросла.

– Мне кажется, ты будешь довольно высоким, когда подрастешь, – вмешивается Хавьер, наверно, чтобы отвлечь внимание от татуировок. – Спортом занимаешься?

– Да. – Лео садится на свое место и вновь принимается за еду. – Многими видами. Лакросс – мой любимый. Но папа хочет, чтобы мы плавали, у него ведь клубы.

– Ну вот. Прямо диктатора из меня сделал, – возмущается Саймон со смехом. – Тебя никто не неволит, сынок. Не хочешь плавать, не надо. Но тогда в этом сезоне первенство останется за Тревором.

– Я никогда его не обойду, – сердито говорит Лео. – Сам ведь знаешь.

– Если веришь в себя, значит, все получится, – спокойно произносит Кит.

– Да вы не видели, как этот пацан плавает. Все говорят, что однажды он войдет в олимпийскую сборную.

– Может, и войдет, – соглашается Саймон. – Так что тебе лучше сразу опустить лапки.

Лео стреляет в него злобным взглядом.

– Так я и думал, – усмехается Саймон.

Вечер проходит на удивление гладко. Лео и Сара убирают со стола, я варю кофе. Остальные взрослые устраиваются в более уютной гостиной. Саймон включает музыку – нечто в стиле поп-джаза середины прошлого столетия, – создающую душевную атмосферу. Это – наш обычай, танец, который мы сами придумали. Мне кажется, что все нормально, пока муж не приходит в кухню.

– Почему у нас сегодня какой-то ходульный официоз? – тихо спрашивает он.

– Разве? – Я с простодушием во взгляде смотрю на него. – Ничего такого не заметила.

– Ты все время на цырлах, словно кошка. Наверно, она много чего о тебе знает. Знает, где закопаны все трупы.

– Не мели чепухи, – отмахиваюсь я. – Иди к гостям.

Он проводит пальцами по моей спине и уходит. Из соседней комнаты раздается взрыв смеха. Лео спрашивает, можно ли ему поиграть в «Minecraft», и я его отпускаю. Сара еще не готова расстаться со своим новым идолом и, помогая мне, несет в гостиную блюдо с маленькими пирожными.

– Неужели и это сама испекла? – спрашивает Кит.

– Да ну что ты. Саймон купил по дороге домой. – Я разливаю по чашкам кофе. Предупреждаю: – Без кофеина.

Сара усаживается рядом с Кит, а та шутливо ей говорит:

– В юности твоя мама ну вот совсем не умела готовить.

– Правда?

Кит, глянув на меня, ставит чашку на стол.

– Правда. Даже бекон поджарить не могла.

– А зачем его жарить? Можно было просто поставить в микроволновку.

– У нас не было микроволновки, – отвечает Кит и, осознав свою ошибку, быстро поправляется: – Тогда ни у кого не было.

– Как не было? – Сара морщит носик.

И в это мгновение я четко понимаю, что сохранить секрет не удастся. Лица сестры и дочери – отражение одно другого: одинаковые кудри цвета мускатного ореха, одинаково посаженные глаза, одинаковые веснушки на одинаковых носах. Сара – Кит в миниатюре, вплоть до склонностей и цвета глаз.

И тут Сара говорит:

– Ой, а у нас с вами на ногах пальцы одинаковые!

Кит смотрит на ножку Сары рядом со своей ногой. Одна взрослая ступня, вторая – детская. У обеих абсолютно одинаково сросшиеся второй и третий пальцы. Генетика. Кит поднимает на меня глаза и гладит племянницу по волосам.

– Одинаковые. Удивительно.

У меня учащается пульс, лоб покрывается испариной. Я смотрю на Саймона. Глядя на меня, он недоуменно качает головой. Разводит руками. Что это значит?

– Солнышко, – обращается он к дочери, – тебе уже пора наверх.

Та издает недовольное «уф», и я жду, что сейчас она выразит протест, но Сара лишь поворачивается к Кит и говорит:

– Детское время закончилось. Мне пора. Вы еще придете?

– Постараюсь.

Сара крепко-крепко обнимает мою сестру, и я вижу, что Кит на грани слез: она зажмуривается, прижимая к себе мою дочь.

– Я очень-очень рада, что познакомилась с тобой.

– До свидания, – прощается Сара тоненьким голоском и затем идет наверх.

После ее ухода все молчат. Играет музыка. Кит обращает взгляд на Хавьера. Тот берет ее за руку, придвигается к ней ближе, чтобы она чувствовала его поддержку.

– Вы с ней похожи как две капли воды, – наконец произносит Саймон.

Кит склоняет голову, смотрит на меня.

Вот и наступил тот неизбежный момент, которого я со страхом ждала. Столкновение моей прежней жизни с новой. Меня это угнетало многие недели. Я делаю глубокий вдох и встречаю взгляд Саймона.

– Мы – родные сестры.

– И зачем нужно было это скрывать? – озадаченно вопрошает он.