Когда наступит никогда

– Ничего. – Она пожала плечами и отошла от двери. – Не знаю. Вопросы. Те, которые закрадываются в душу, когда спадает первое оцепенение. Как долго это продолжалось? Любил ли он ее? – Кристин сделала паузу, крепко обхватив себя руками. – Есть ли здесь моя вина?

– Ты только что сказала про свою вину?

Она отвела взгляд.

– Мужчины изменяют, пытаясь получить то, чего им не хватает дома.

– Где ты набралась этого бреда? В «Космо»?

Жесткий ответ удивил ее. И задел.

– Хорошо, ты – эксперт по мужскому поведению. Как думаешь, почему он так поступил?

– Потому что был Стивеном. И думал, что его не поймают.

Избегая смотреть Уэйду в глаза, она оглядела маленькую кухню – сучковатые еловые шкафы с коваными железными ручками, сушилка над раковиной с коричневой керамической посудой.

– Я могла бы быть лучшей женой, – наконец выпалила Кристин. – Может, поэтому он продолжал поиски? Меня оказалось недостаточно.

Уэйд покачал головой раздраженно и удивленно.

– Люди вроде Стивена изменяют не потому, что им не хватает чего-то дома, Кристи-Линн. Они изменяют, потому что им не хватает чего-то внутри, поэтому они берут и присваивают желаемое, пытаясь заполнить дыру внутри. Для этого ему и была нужна та женщина. Заполнить пустоту. Он захотел ее и взял. Дело не в тебе.

Кристин смотрела на него, обдумывая услышанное.

– Откуда ты знаешь?

– Опыт.

Он ответил уверенно, словно иначе и невозможно, и она вдруг поняла, что пришла именно за этим. Не принести неохотные извинения, а пообщаться с тем, кто знал ее мужа, с тем, кто по-настоящему знал человека, за которого она вышла замуж.

– Спасибо, – тихо сказала она.

– За что?

– За то, что выслушал. Я так мало знаю, у меня столько вопросов без ответов. И я ни с кем ничего не обсуждала, не считая детектива Коннелли, а он не особенно разговорчив.

– Ты не думала обратиться к его начальству?

– Угрожала.

– Угрожать не значит сделать.

Очередной нескрываемый упрек снова задел и без того оголенные нервы.

– Я была немного занята, готовилась к открытию магазина, – холодно напомнила она. – Но во время нашего последнего разговора он заверил, что я лишь зря потрачу время.

– Как давно это было?

– Не знаю. Несколько месяцев.

– И все? Ты поверила ему на слово? Несколько минут назад ты жаловалась, что у тебя множество вопросов, а теперь оказывается, что ты не связывалась с ним несколько месяцев. Это не мое дело, но, может, пора задать себе вопрос: настолько ли

ты хочешь знать?

Кристи-Линн напряглась. У него была манера смотреть ей в глаза, удерживая взгляд, пока она не смутится. Интересно, это естественная черта или привычка журналиста? В любом случае это раздражало.

– К чему ты клонишь?

– Просто иногда проще не знать, чем сталкиваться с фактами лицом к лицу. Поверь, у меня есть опыт. Факты могут быть отвратительны, но это факты. Представлять иное – это не работает.

– Думаешь, я представляю?

– Думаю, ты прячешься. И понимаю почему. Просто не удивляйся, когда однажды это перестанет работать.

«Прячешься». Именно это она и делала. Избегала неприятной правды, делая вид, что слишком занята для разговоров по телефону. Но что потом? Когда откроется правда, с ней надо будет что-то делать. Придется действовать. Принять. Жить с этим. Разве она готова?

– Думаю, я лучше пойду.

– Кристи-Линн, я тебя не осуждаю.

– Разве?

– Просто… делаю выводы.

– Разницу найти непросто.

Уэйд провел рукой по волосам и смущенно улыбнулся.

– Слушай, я не хочу быть мерзавцем. Похоже, это просто моя натура. Как ты уже могла догадаться, у меня есть привычка высказывать мнение вне зависимости от желания окружающих. Но должен сказать, обычно у меня благие побуждения.

Кристи-Линн молча смотрела ему в глаза. Если он надеялся на смех, то неправильно оценил публику. Он нанес слишком сильный удар, и оба об этом знали.

– Думаю, нам лучше просто держаться друг от друга подальше, – бросила Кристин через плечо, направившись к выходу. Она все сказала. А теперь хотела просто уйти и навсегда забыть их разговор. Если это значит, что она прячется, – ну и пусть.

Уэйд наблюдал, как задние фары «Рейнджровера» пропадают из вида. Он явно облажался, умудрился превратить извинения в спор, потому что не смог удержать при себе собственное мнение. Но Кристин открыла эту дверь сама; ему оставалось только зайти. И, несмотря на их историю, которая сводилась к одной спровоцированной алкоголем перепалке по поводу бахвальства ее мужа, он правда хотел помочь.

Кристин сейчас непросто, она сомневается в себе как в женщине и в жене, винит себя за то, в чем даже близко не виновата. Потому что совершила ошибку – связалась с ублюдком. Возможно ли было состоять в браке со Стивеном Ладлоу и не знать, кто он на самом деле такой? Одно очевидно – он очень сильно повлиял на Кристи-Линн.