Когда наступит никогда

Он слегка прищурился:

– Ты в порядке? Выглядишь уставшей.

– Да, мне сказали. Что такое?

– Пришел пригласить тебя на обед.

Кристин подумала, что ослышалась.

– Что?

– Говорю, я пришел пригласить тебя на обед.

– Почему?

Не слишком элегантный ответ, но Кристи-Линн была слишком ошеломлена. Они виделись несколько раз в неделю – вернее, избегали друг друга, посылая в знак приветствия короткие кивки, если случайно встречались взглядами в кафе. И вдруг приглашение на обед?

– Я предлагаю перемирие. Подумал, как-то глупо постоянно сталкиваться и вечно отмалчиваться.

– Я с тобой не сталкиваюсь, – холодно подчеркнула Кристи-Линн. – Ты приходишь ко мне в магазин.

– Справедливо. Иногда мне нужно сменить обстановку, и это работает. Ну, что скажешь? Пообедаем?

– Я работаю. Вернее, пытаюсь. Получается не очень.

– Я могу чем-то помочь?

– Нет, если не хочешь распаковать и расставить по полкам три коробки книг.

– Звучит соблазнительно, но, пожалуй, в другой раз.

– Значит, предложение было скорее гипотетическим.

Он улыбнулся и внезапно стал похож на мальчишку.

– Вроде того. Может, пообедаем в другой раз?

Кристи-Линн нерешительно пожала плечами. Он явно хотел наладить отношения, хотя она не понимала, почему это беспокоит его спустя столько лет. Может, он из тех, кому позарез нужно всем нравиться? Она же, в свою очередь, предпочитала соблюдать дистанцию.

– Да, может.

Кристин наблюдала, как он уходит, и дождалась, пока он залезет в джип и уедет, прежде чем повернуться к Тамаре, которая улыбалась до ушей, делая вид, что вытирает прилавок.

Кристи-Линн погрозила ей пальцем.

– Я знаю, чему ты улыбаешься, можешь сразу оставить эту идею. Мы друг другу даже не нравимся.

– Но он весьма привлекателен, правда?

– Я плачу тебе не за оценку посетителей.

– Нет, – подмигнула Тамара, – но это приятное дополнение.

– Эй, что там происходит? – появилась Эйлин с метелкой для пыли. – Почему вы веселитесь без меня?

– Не знаю насчет веселья, – игриво отозвалась Тамара, – но вполне уверена, что у босса появился поклонник.

– Нет, не появился, – отрезала Кристи-Линн. – А теперь за работу, обе. Если понадоблюсь, я занимаюсь счетами. И нечего шептаться у меня за спиной: я все узнаю.

Уходя, она уже слышала хихиканье Тамары и Эйлин. Они уже несколько недель отпускали хитрые замечания про частоту визитов Уэйда, хотя явно неверно трактовали его мотивы. Впрочем, их можно понять. Они молоды и слишком наивны, еще верят в вечную счастливую любовь и прочие сказки – и в то, что иногда черта между лягушкой и принцем становится весьма размытой.

Двадцать один

Монкс Корнер, Южная Каролина.

12 апреля 1998 г.

Обычно все начинается из-за сигарет – кто выкурил последнюю, чья очередь покупать – и постепенно переходит к пиву. Сегодняшний поединок ничем не отличается: язвительные замечания, грязные ругательства, целые тирады на повышенных тонах. Кристи-Линн у себя в комнате уткнулась в книгу по истории, громко включив U2, чтобы хоть как-то заглушить отвратительные вопли с кухни.

Ничего нового не происходит, хотя Деррик, последний в череде неудачников ее матери, громче, чем несколько предыдущих. Он пугает Кристи-Линн, когда пьян, а пьян он почти все время. Он ругается, кидает предметы и быстро переходит к рукоприкладству, если мать огрызается. Лучше, когда они курят травку, по крайней мере, тише, но деньги на дурь есть не всегда. Они оказались в черном списке у дилера, когда ее мать уволили из «Пиггли Виггли».

Одалживать.

Так называла это мать, когда ее поймали за воровством денег из кассы. Босс назвал это хищением и уволил ее. Шарлен не арестовали по одной-единственной причине – она сказала полиции, что в одиночку растит маленькую девочку.