Когда наступит никогда

Они позволили ей постепенно выплатить долг – по пятьдесят долларов в месяц. Но ей не слишком везет с поисками новой работы. Видимо, кто-то из «Пиггли Виггли» пустил слух, а значит, они живут на чаевые из «Гетэвей Лаундж» и гроши, которые Деррик приносит домой, если достаточно трезв, чтобы работать.

Кристи-Линн отрабатывает в магазине пончиков все предложенные часы. Платят немного, но хватает на еду и иногда на электричество. Но не на аренду. Она снова просрочена. На два месяца. Но никто об этом не говорит. Потому что никто не знает, что будет дальше. И похоже, им плевать. Они только пьют, ругаются и курят траву.

Из кухни снова доносятся крики и потоки ругательств. Кристи-Линн делает музыку еще громче и возвращается к книге по истории. Она прекрасно знает – вмешиваться в конфликты матери не стоит. Нельзя сказать, что она не пробовала. За годы таких попыток ее пинали, шлепали и били по голове. Но это не самое страшное. Самое страшное, что на следующее утро мать всегда накидывается на нее с обвинениями, словно готова просыпаться с фингалом и сломанной челюстью, лишь бы не уехал ее очередной прекрасный принц.

Внезапно раздается звон разбитого стекла – три взрыва, один за другим. Их сопровождает яростный крик, а потом душераздирающий вопль. Книга падает на пол, Кристин вскакивает с кровати и бежит по коридору в развороченную кухню. Но уже слишком поздно.

Шарлен Паркер скорчилась на коленях, словно куча поломанного хвороста, окровавленная рука прижата к левой половине лица. Кристи-Линн с ужасом смотрит, как ровная красная струйка сочится сквозь пальцы матери на грязный пол. Над матерью стоит Деррик, широко расставив ноги и слегка покачиваясь.

– Что ты наделал? – спрашивает Кристи-Линн, глядя на зажатый в его кулаке разделочный нож. – Она вся в крови!

Лезвие ножа тоже в крови. Деррик опускает на него почти удивленный взгляд.

– Сука кинула в меня бутылкой, – рычит Деррик, обнажая окровавленные десны и недостающий резец. Его губа треснула, словно переспелая слива, подбородок запачкан кровью.

Деррик делает шаг вперед, но Кристи-Линн встает у него на пути.

– Отойди от нее, – приказывает она, – или ты пожалеешь!

Шарлен всхлипывает и пошатывается, пытаясь встать, но снова падает в быстро растущую лужу крови.

– Ты порезал меня! – захлебываясь, воет она. – Порезал мне лицо, пьяный ублюдок!