Когда наступит никогда

Кристи-Линн смущенно опустила взгляд. Она не была ангелом, а скорее пыталась исправить ошибки. Но Айрис явно отнеслась к словам прабабушки всерьез. Она неуверенно оторвалась от Ретты и подошла к Кристи-Линн. А потом смущенно улыбнулась и положила ей на колени мишку.

И тут же исчезла, убежав с кухни. Кристи-Линн посмотрела Ретте в глаза. В них снова стояли слезы.

– Вы ей нравитесь, – мягко и взволнованно сказала Ретта.

Кристи-Линн опустила голову.

– Мне она тоже нравится. И она заслуживает хорошую жизнь. Надеюсь, траст сможет ее обеспечить.

Ретта покачала головой и смахнула слезу.

– Не знаю, как отблагодарить вас за щедрость. После поступка Хани я представить не могу, почему вы захотели помочь ее дочери, но мне не хватает сил отказаться. Нам было так тяжело, а теперь…

– Теперь станет легче.

Ретта опустила глаза и принялась разглядывать свои пожелтевшие от никотина ногти.

– Да, – ответила она, словно пытаясь убедить саму себя. – Станет легче.

– Вы сможете купить новый дом. Более просторный, с двором, где Айрис будет играть. Неплохо было бы перебраться поближе к городу, как считаете? А когда придет время, я смогу помочь в выборе школы.

– Школы, – повторила Ретта, словно подумала об этом впервые. – Я хочу, чтобы она пошла в хорошую школу, смогла преуспеть в жизни.

Кристи-Линн сомневалась, стоит ли поднимать следующий вопрос, но в определенный момент здоровье Ретты – или его нехватка – могло стать важным фактором.

– Если позволите, я хочу помочь и в другом. Хочу попробовать найти вам другого врача, пульмонолога – возможно, с его помощью вы станете легче дышать и лучше себя чувствовать.

Ретта оторвалась от рук и посмотрела на Кристи-Линн.

– Нет нужды. Мой врач не специалист, но знает, что к чему. Пятьдесят лет курения ничем не исправить, как и прочие ошибки. Но вы можете сделать для меня кое-что еще. Для нас.

– Что?

– Отвезите нас на кладбище.

Кристи-Линн удивленно моргнула.

– На кладбище?

– Айрис не ходила на похороны мамы. Я была одна. Рэй отказался хоронить сестру возле своей церкви. Он заплатил за доставку тела домой, за гроб и за надгробие, но церемонии не было. Я просто похоронила ее на кладбище на окраине города, как он велел. Туда почти никто не ходит.

– И вы хотите, чтобы я вас сейчас туда отвезла – вместе с Айрис?

– Дело в снах, – дрогнувшим голосом объяснила Ретта. – Они ей так тяжело даются. Начались сразу после аварии – Хани зовет ее по имени.

У Кристи-Линн пробежали по спине мурашки.

– Она… ее слышит?

Ретта мрачно кивнула.

– Говорит, да. Бедняжка просыпается в панике, а потом ищет по всему дому маму. Я пыталась объяснить, что ее мама с ангелами, но она не понимает – не понимает, что Хани никогда не вернется. Я подумала, если показать ей могилу…

Отвращение Кристи-Линн к Рэю Роулингсу достигло новых высот, когда она заехала в ворота и увидела вывеску «Грин Мидоус» – «Зеленые Луга». Но перед ними простиралось нечто удивительно противоречащее названию. Возможно, когда-то тут росла трава и зеленели луга, но сейчас осталась лишь голая коричневая земля с надгробиями, сухими листьями и мусором. Кто захочет хоронить здесь собаку, не говоря о сестре?

Ретта показала на северо-восточный угол кладбища.

– Она сзади, в стороне от дороги.

Кристи-Линн ехала по неровному асфальту, пока он не кончился, а потом припарковалась и помогла Ретте отстегнуться и вылезти из машины. Ступив на землю, Ретта начала хрипло дышать, а ее губы посинели.

– Возможно, это была не лучшая идея, – заметила Кристи-Линн, нерешительно разглядывая Ретту.

– Возможно, но это нужно сделать.

На заднем сиденье сидела Айрис, сжимая мишку и недоуменно насупив бровки. Ретта открыла дверь и протянула руку.

– Выходи, детка. Нанни должна тебе кое-что показать.

Айрис вылезла и взяла Ретту за руку. Кристи-Линн внезапно почувствовала неловкость и отошла, предпочитая наблюдать с расстояния. Но у Айрис были другие планы: она протянула ей маленькую ручку.

– Пойдем.

Кристи-Линн проглотила протест. Когда трехлетний ребенок протягивает руку, ее нельзя не взять.

Они прошли метров двадцать, хрустя сухой листвой и выгоревшей травой, к маленькой табличке в углу возле забора. Надгробие было простым – гранитная плита, блестящая и новая по сравнению с тусклыми соседями. А на нем – лаконичная надпись безо всяких нежных слов.

Хани Роза Роулингс

19/11/91 – 19/11/16

Кристи-Линн удивленно посмотрела на даты.

– Она умерла в свой день рождения!

Ретта серьезно кивнула.

– Двадцать пять.

Потом она протянула руку и схватилась за камень, но Кристи-Линн не поняла – от горя или чтобы устоять на ногах.

– Я видела ее за несколько дней до этого. Она сказала, Стивен отвезет ее в особое место. Глупая девчонка.

В словах Ретты слышалась глубокая боль, но глаза оставались сухими. Она повернулась к Айрис:

– Иди сюда, детка. Хочу поговорить о твоей маме.

Когда Айрис подошла к Ретте, Кристи-Линн сделала несколько шагов назад. Она чувствовала себя неуместнее некуда. Она никогда не думала, где может быть похоронена любовница Стивена, какие у нее могли быть похороны и что по ней мог кто-то горевать.