Когда наступит никогда

– Не обращайте внимания. Я просто глупая старуха.

Кристи-Линн вдруг поняла, насколько происходящее может напугать женщину, которая, возможно, не подписала в жизни ни одного документа.

– Понимаю, вам нужно многое осознать. У вас точно нет вопросов?

– Нужно будет сохранять какие-нибудь чеки?

– Нет. За траты отчитываться не придется. Но на экстренный случай я оставлю визитку моего юриста. Его зовут Питер Хаган. Звоните ему.

Ретта медленно опустила очки.

– Не вам?

Кристи-Линн быстро обменялась взглядами с Уэйдом. По дороге они обсуждали этот вопрос. Уэйд одобрил идею, довольный, что ей удастся соблюсти дистанцию, но Кристи-Линн уже засомневалась. Да, Питер Хаган – высококвалифицированный юрист, но ему явно не хватает такта. Он может вести себя грубо и неприветливо, и, хотя он никогда не говорил ничего подобного напрямую, у него сложилось определенное мнение о семействе Роулингс.

– Ретта, разумеется, я буду рядом и вам помогу, но мистер Хаган лучше разбирается в юридических тонкостях. Вы…

Кристи-Линн осеклась – по рукам поползли мурашки от душераздирающего вопля из коридора. Звук был ей слишком знаком – слепая паника ребенка, застрявшего между явью и сном. Ретта мгновенно вскочила на ноги и поспешила прочь – быстро, насколько могла. Когда она закрыла за собой дверь спальни, приглушив крики ужаса, Кристи-Линн почувствовала облегчение.

Уэйд явно испугался – он замер на краю дивана, готовый при необходимости действовать.

– Что происходит? Мы должны что-то сделать?

– Кошмары, – мрачно объяснила Кристи-Линн. – И сделать ничего нельзя, только ждать, когда закончится. Ретта говорит, они бывают очень часто. Но, к счастью, в таком возрасте их обычно не запоминают.

– Похоже, ты эксперт.

– Я видела их до семнадцати лет.

Уэйд сделал большие глаза, глядя на Кристи-Линн, будто видит ее впервые.

– А сейчас уже нет?

– Уже нет. – Она не обманула. Сны, появившиеся после гибели Стивена, не имели ничего общего с кошмарами, которые обычно проходили с наступлением пубертата. – Я была нетипичным случаем. У большинства детей они проходят в семь или восемь лет. – Кристи-Линн умолкла, склонив голову набок. – Слушай – похоже, заканчивается.

Вскоре дверь спальни открылась, и Ретта вывела растерянную Айрис.

– Слава богу, в этот раз недолго. – Ретта села на стул и взяла Айрис на колени. – Иногда бывает по полчаса. Поздороваешься с Кристи-Линн, Айрис?

Айрис словно не слышала. Ее мокрое от пота и слез лицо покрылось ярко-красными пятнами. Но внимание Кристи-Линн привлекли глаза, стеклянные и пустые – похожие на глаза ее матери той ночью в морге.

– Ей нужно время, чтобы прийти в себя, – объяснила Ретта, ритмично поглаживая девочку по спине. – А иногда она вообще не просыпается. Спит дальше, будто ничего не было. Заранее и не скажешь.

Уэйд не мог отвести взгляда от Айрис.

– Часто они бывают?

– Иногда каждую ночь. Иногда отсутствуют по несколько недель.

– Она была у врача? Может, они могут помочь?

Ретта покачала головой:

– Я отвела ее, когда все только началось. Они распечатали несколько страниц из компьютера и велели прочесть. По сути, там написано, что они ничего не могут сделать и она постепенно это перерастет.

Кристи-Линн задалась вопросом, представляет ли Ретта, сколько на это может понадобиться времени, но решила не углубляться в тему.

– Слушайте, не обязательно ехать к нотариусу сегодня. Мы можем вернуться завтра, когда Айрис станет лучше. Мы все равно остаемся на ночь.

Ретта собиралась ответить, когда на крыльце послышались тяжелые шаги. Без стука и безо всякого приветствия в дверь вошел Рэй Роулингс. Руки Ретты едва заметно сжались вокруг Айрис, ее лицо внезапно побледнело как мел.

– Рэй, что ты здесь делаешь? У меня гости.

Рэй едва глянул на бабушку, вместо этого встретившись взглядом с Кристи-Линн. На Рэе был блестящий серый костюм, слишком тесный в области талии, и видавший виды красный галстук.

– Миссис Ладлоу, рад снова с вами встретиться.

Кристи-Линн с трудом подавила дрожь. Его улыбка напоминала грызуна, голодного и остроносого.

– Ваше преподобие.

– Ретта сказала, вы заедете. Спасибо, что проделали такой путь ради нашей Айрис.

Кристи-Линн изумленно вытаращила глаза. «Нашей Айрис?»

Уэйд внезапно вскочил на ноги и с явной враждебностью расправил плечи.

– Кажется, мы незнакомы, ваше преподобие.

Рэй пристально посмотрел на Уэйда, но все же протянул руку.

– Я – дядя Айрис. А вы?

– Друг миссис Паркер.

Кристи-Линн искоса глянула на Уэйда. Он сжал руки в кулаки, а на виске угрожающе пульсировала вена. Очевидно, его интуитивная реакция на преподобного Роулингса абсолютно совпадала с ее собственной.

Рэй не обратил на ледяной взгляд Уэйда особого внимания и повернулся к Айрис. Присев на одно колено, он протянул руки с сальной улыбкой:

– Иди к дядюшке Рэю.

Айрис даже не собиралась его слушать. Она прижалась к Ретте, уткнувшись подбородком ей в грудь, словно черепаха, которая пытается спрятаться в панцирь. Он попытался снова. На этот раз Айрис отвернулась, спрятав лицо у прабабушки на плече.

Ретта умоляюще глянула на внука.