Когда небо было синим

Вот теперь об альпинизме. Когда веселье достигло апогея, Лёша Савин спрятал ключ от квартиры. Ну, хотелось человеку продолжения банкета. А, куда спрятал, забыл. Дверь теперь не открывалась ни изнутри, ни снаружи. А вино-то заканчивалось, да и закуска не вечна. Ну, начали разрабатывать перспективные планы доставки продовольствия, так сказать, строить «дорогу жизни». В это время пришёл припозднившийся Валерка Григ. Ему хотелось к нам потому, что весело, а мы нуждались в нём потому, что у него было. Оставался единственный выход.

С четвёртого этажа я забросил спиннинг. Лера зацепил блесной свой полушубок, я стал скручивать катушку, и соседи нижних этажей наблюдали, как в тёмном небе за окном поднимается Бэтмен. Вслед за полушубком полез и Лера. Лоджии у нас длиной метров пять, наполовину сплошные, наполовину решётчатые и, чтобы зацепиться за следующий этаж, нужно было переместиться через всё балконное пространство, наступая на банки с огурцами, велосипеды, лыжи, цветочные горшки и пепельницы, по-наглому нарушая права частной собственности. Лера передвигался по балконам в шахматном порядке, сопровождаемый квадратными глазами соседей, и наконец добрался до четвёртого этажа, где и был торжественно встречен. Этот подвиг остался в анналах нашей памяти, хотя рисковать в общем-то и не стоило, поскольку ключ от квартиры вскоре был обнаружен на дне кастрюли с борщом в процессе его съедения.

Такие вот воспоминания!

А повесть моя подходит к концу. Простите, что получилось как у моего знакомого Саши Сафонова, который, приезжая на курорты, сразу же находил компанию для игры в преферанс и пьянствования водки и только в последний день обнаруживал, что там ещё и море было. В смысле, я так и не отразил основную тему. Но описание самих учебных стрельб в принципе можно было бы заключить в несколько строк:

На полигоне дым и вонь,

Мы что есть сил кричим: «Огонь!»

Как хорошо, что нет войны,

Во были б полные штаны!

***

Высокое военное руководство оценило учения на «хорошо». Сказало, что стреляли мы громко, часто и, главное, в ту сторону.

В дальнейшем мне пришлось ещё повоевать, уже старшим лейтенантом, то бишь поручиком, на конкретном развёртывании Прибалтийского военного округа в условиях, приближённых к боевым, зимой, да в палатках, да без спиртного… Бррр…

Но, как завершаются многие литературные произведения, это уже совсем другая история.

А пока честь имею, ваш поручик Ржевский.

Мы ребята из ГИСИ, ты нам только поднеси

…Этак каждый начнет писать свои биографии! Я отвечу – и прекрасно! Пускай каждый напишет о себе правду и даст почитать другому. Мне кажется, что это будет способствовать взаимопониманию.

Александр Житинский. «Дитя эпохи»

ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ

Боря сидел на деревянной парковой скамейке и неспешно, вдумчиво, со знанием дела время от времени прикладывался к крепко вросшей в его правую ладонь бутылке портвейна. Левая же рука была практически свободна и лишь как бы невзначай презрительно перелистывала лежащий рядом конспект. Боря на год раньше меня закончил школу и теперь учился в строительном институте. Я на тот момент был окончательным старшеклассником, вернее, кончающим… нет, пожалуй, заканчивающим и, как положено, уже начинал задумываться «А чё дальше-то?» Вообще-то, «уже» – термин несвоевременный, все мои одноклассники свою будущность давно определили. Я же метался в сомнениях. С одной стороны, моя гуманитарная сущность звала меня в институт иностранных языков, которые меня всегда привлекали, мало того, как-то родившись, я заговорил сразу на двух языках, отечественном и изучаемым мамой английском. Но с другой стороны, ВУЗ-то педагогический, а какой из меня, раздолбая, прости господи, педагог…

Да и с языками произошла некоторая путаница. Пытаясь сделать из мелкого и бестолкового меня что-нибудь англоязычное, кроме того, что обозвали в честь Оскара Уайльда, родители долго описывали по городу спираль со всё возрастающей амплитудой в поисках школы соответствующего профиля. Однако везде им отвечали примерно одно и то же:

– Чего вы мечетесь, ступайте в ж…,

извините, по месту жительства, где располагалась школа с расширенным преподаванием языка, но только немецкого. В неё своих мажоров пихали директора магазинов, престижные врачи и всегда дальновидные евреи. Школа, действительно, считалась лучшей в городе, да и с домом рядом. На том и остановились.

Итак, Боря душевно бухал. Я подсел к нему, пожал руку, взглотнул из дружески предложенной бутылки и задал мучивший меня в то время вопрос, как это студенты умудряются столь приятно проводить время в то время, как время сессии. Боря выразился философически:

– Куда учишься, тем и получишься. А у нас в ГИСИ ты нам только поднеси…