Когда падают яблоки

Словно по команде в подоконник ударила четкая дробь дождевых капель. Павел вздрогнул и подошел к окну. Он поднял жалюзи, а потом повернулся к Вале.

– Она где–то рядом!

Девушке было больно смотреть на безумную надежду в его глазах.

– Все может быть, – сказала она. – Но дождь сейчас не только в подмосковье…

Виски у нее ломило, словно гроза сейчас начнется не на небе, а у нее в голове.Валя глубоко вдохнула, пытаясь побороть спазмы в желудке. Чувствовала она себя после этого эксперимента отвратительно.

– Я спать пойду.

– Спокойной ночи, – машинально произнес Павел. Он не заметил, как Валя вышла из комнаты. Все его внимание было приковано к небу. Вдруг черную глубину прорезало молнией, и Павел вздрогнул. Может быть, эту же молнию видела и его дочь.

***

Алла выключила будильник и подтянула колени к груди. Вставать не хотелось, жить в общем–то тоже. Уже несколько лет мир казался ей затянутым в грязный целлофан, и она не знала, как вернуть прежние краски. Иногда она видела себя со стороны. Вот интересная женщина слегка за тридцать собирается на работу, вот идет по парку, останавливаясь, чтобы стряхнуть листочки, нанизывающиеся на острые шпильки, вот ей делает комплимент случайный прохожий, а она равнодушно его благодарит и отворачивается с таким видом, что мужчина сразу понимает – ловить здесь нечего. На работе цифры складываются и отнимаются автоматически, будто без ее участия. И вся жизнь пролетает мимо, а она стоит на обочине в роли стороннего зрителя. Алла вошла в такой возраст, когда девичьи иллюзии остались позади. Она поняла, что никогда ей не влюбить в себя Джорджа Клуни, обожаемого по «Друзьям Оушена», не стать актрисой, как мечталось в детстве, да что там говорить – даже в отпуск следующим летом вряд ли удастся поехать дальше Турции. Можно было бы найти другую работу, с зарплатой повыше, но для этого надо действовать, что-то предпринимать, а хотелось лежать, поджав колени, наблюдая за облаками, проплывающими в окошке, задернутом тонкой занавеской.

Алла не могла точно сказать, когда ее жизнь сошла с колеи и свернула на дорогу, идущую по замкнутому кругу. Ей всегда казалось, что уж у нее–то все будет хорошо. Сначала Алла получила образование – и не какое–то там филологическое, а такое, которое всегда могло ее прокормить, и кого волнует, что цифры – скучное занятие, а на полке до сих пор пылятся блокноты с ее стихами, которые даже печатали в местной газете. Потом нашла работу, пусть не слишком высоко оплачиваемую, зато спокойную, и не надо тратить время на дорогу – офис в десяти минутах от квартирки, доставшейся от бабушки, можно прогуляться и подышать свежим воздухом, которого в Москве не купишь ни за какие деньги. Следующим пунктом плана было замужество, и одно время Алла даже думала, что нашла достойного кандидата – надежный, перспективный Николай варил по вечерам большую кастрюлю борща, ставил ее прямо на стол, наливал себе три черпака и клал две ложки сметаны. Пахло чесноком, окна маленькой кухоньки запотевали. Алла садилась напротив с салатом – берегла фигуру, а Николай опрокидывал рюмку водки, довольно крякал и уплетал две тарелки подряд. А она наблюдала, как шевелятся его уши – вверх–вниз в такт челюстям. Когда он откидывался на спинку стула, поглаживая живот по часовой стрелке, Алла мыла его тарелку, а Николай шел на диван к телевизору. Позже они ложились спать, один поцелуй в губы, один в шею, потрогать грудь, уши вверх–вниз, в такт движениям, времени уходило как раз как на две тарелки борща, потом он откатывался в сторону, бормотал «спокойной ночи» и засыпал.

Пару лет назад, когда Алла почти решилась выйти замуж за Николая, на работе появилась новая сотрудница – фэн–шуй был на волне популярности, мыло с китайскими иероглифами расходилось на ура, и директор взял второго бухгалтера. Они быстро подружились с рыжей зеленоглазой Любой, и как-то раз в кафешке, во время обеденного перерыва, Алла поинтересовалась ее мнением о грядущем замужестве, больше для проформы – и маме Николай нравился, и папе, да и сама она понимала – от добра добра не ищут, а годы идут, и второго такого надежного и перспективного может не подвернуться.

– Знаешь, Алла, – глядя прямо ей в глаза, сказала Люба. – Я не услышала ни слова о любви. А без любви сложно каждый день мыть посуду, доставать грязные носки из–под кровати, ложиться в одну постель… Ты хочешь прожить с этим человеком всю жизнь? Ты ведь сама знаешь ответ. Ты такая красивая, умная, необыкновенная женщина, неужели это все, чего ты достойна?