Когда падают яблоки

Игорек наблюдал за ними из окна. Когда они исчезли из виду, он повернулся к шкафчику и достал оттуда видеокамеру. Горела красная кнопка записи. Игорек хмыкнул, наверное, нажал случайно, когда Валя его напугала своим внезапным появлением. Он включил перемотку и просмотрел запись. Потом еще раз и еще. Когда он выключил камеру, на лице его светилась довольная улыбка. Так или иначе, он ее поимеет. Теперь у него в руках козырь. Он без понятия, что Валя стянула из сейфа, явно не деньги, но это отличный повод для шантажа. Игорька распирало от возбуждения. Он сделает из нее свою рабыню. В любой момент, в любом месте, она сделает что угодно. Игорек быстро расстегнул штаны, снова нажал на воспроизведение записи. Когда на маленьком экране видеокамеры Валя достала из сейфа белый листок и обернулась, он застонал, и на идеально вымытый Зинаидой пол упали белые капли.

***

Павел, Валя и Андрей склонились над столом в кабинете, рассматривая записи на листке бумаги. Даты, номера, странные слова.

– Все даты приблизительно двухгодичной давности, – сказал Андрей. – Я пробью номера телефонов, узнаю имена владельцев.

– Может, просто позвонить? – предложила Валя.

– Странно это все, – вздохнул Павел. – Позвонишь вот по этому номеру, тебе – алло, а ты что? – он ткнул пальцем в приписанные сбоку слова. – Краснозадая обезьяна?

– Похоже на пароль, – сообразил Андрей. – Это может быть что-то вроде клуба для своих – бордель или наркопритон. Звонить в любом случае нет смысла. Пароль явно сто раз поменяли, наверняка и номера телефонов тоже. Попробую узнать по базе, вдруг что-то выскочит, – Андрей переписал все номера себе в блокнот.

– А что Игорек делал в офисе? – поинтересовался Павел.

– Мы так и не выяснили, – пожала плечами Валя.

Павел увидел синеватый след на ее шее, нахмурился, но ничего не сказал.

Часть 15

Первой в офисе Валя увидела Аллу, что само по себе было странным. Она всегда приходила позже десяти, всем своим видом показывая, что будь ее воля, она бы здесь вообще не появилась. А потом Алла обняла Валю и крепко поцеловала в щеку.

– Я тоже рада тебя видеть, – смутилась девушка.

– Крестик нашелся, – Алла сияла от счастья. – В перловке, как ты и сказала. А еще сережки, вот эти, – она повернулась боком, демонстрируя золотой листик в маленьком ушке.

– Я рада, – улыбнулась Валя. – Надо перловку чаще кушать, сама бы нашла. Очень полезная каша. И вкусная, особенно с грибами.

– Учту, – Алла сжала Валину руку и убежала на свое рабочее место. Из кладовки выглянула Зинаида Петровна.

– Алла сегодня скачет как коза. Помню, когда я еще в деревне жила, была у мамки моей коза Милка. Молочная, но злая як черт. И всех бодала, акромя меня. А все почему – потому что чувствовала, кто здесь главный. Я чуть что дубца выломаю, да по срацэ – и все, как шелковая.

– Это ты к чему сейчас, Зинаида? – Директор вошел в офис, на шее у него красовался шикарный шарф, сиреневый, как рассветный туман.

– Да так, к слову пришлось. Хотя, если бы ты с сотрудниками поменьше лясы точил, да чаи гонял, то может и толку больше было бы.

– И что ты предлагаешь делать с сотрудниками? – воинственно задрал подбородок Лев Семенович. – Сечь розгами?

– Не помешало бы, – уперла руки в боки Зинаида.

– Вот я бы с тебя и начал, – директор еще больше подбоченился, шагнул к Зинаиде, уперся носом в ее грудь, смутился и спрятался у себя в кабинете.

Вслед за директором появилась Эля. Маленькие глазки были обведены черным карандашом, на щеке под толстым слоем пудры красовались три алые царапины.

– Ой, никак подралась, – прищурилась Зинаида.

– Упала, – тихо ответила Эля и прошмыгнула на свое место.

– А денежки твои нашлись? – зычно крикнула ей вслед тетка.

Эля уткнулась в монитор и ничего не ответила. Ее лихорадило от волнения.

Деньги оказались там, где и сказала Валя – в пухлом альбоме на антресолях. Эля дождалась, когда мать пойдет в ванну – Виктория каждый вечер баловала себя водными процедурами: добавляла в воду ароматическую соль, смешанную с капелькой розового масла, зажигала свечи и расслаблялась. Потом принимала контрастный душ, яростно терла мочалкой поджарое тело, растиралась досуха пушистым полотенцем и умащивала кожу кремами. Все это занимало не меньше часа. Эля листала страницы фотоальбома, лихорадочно вытаскивая из–под фотографий зеленые купюры. Здесь была половина суммы, одолженной у Любы, и еще почти три тысячи евро – сбережения Виктории. Эля замешкалась на секунду и спрятала евро назад. Она аккуратно закрыла фотоальбом и горько усмехнулась своим мыслям – там не было ни одной ее фотографии. Везде только Виктория – стройная, белокурая, грациозная. Она так и не смогла выкроить места дочери – ни в фотоальбоме, ни в своем сердце.

Эля еще раз пересчитала доллары, свернула их в трубочку и засунула в старый кроссовок. Потом передумала, сложила деньги в конверт и спрятала в сумку. У Виктории нюх на деньги, как у свиньи на трюфели. Носить доллары с собой – и то безопаснее.