Когда погаснет лампада

На следующий вечер Глаша повела Вениамина и Пашку в Вельбовку для исполнения приговора. Два дня партизаны просидели в засаде на чердаке летней времянки. Глаша носила им еду и книги, оставшиеся от Степана Борисовича. Вениамин читал Толстого, а Пашка остановил свой выбор на сказках Андерсена. Сидоренко пришел лишь на третий вечер. Все было продумано заранее. Глаша сидела на веранде и первой поздоровалась с гостем.

— Здорово, коли не шутишь, — со значением ответил Сидоренко. — Мать дома?

Насти не было — она пошла к соседке одолжить керосина. Глаша улыбается. Эта улыбка плохо соответствует колючему взгляду, но Тихон Сидоренко никогда не отличался излишней чувствительностью. С тех пор как стал старостой, он постоянно видит вокруг себя почтительные улыбки. Сидоренко по-приятельски хлопает по спине сидящую на веранде девушку. Глашино сердце уходит в пятки, но улыбка по-прежнему играет на ее губах.

— Мама скоро придет!

— Если так, то, может, пойдем погуляем? — предлагает Тихон.

Эта девушка ему положительно нравится. Скоро будет во всем похожа на мать. Чем дальше, тем больше распаляется сластолюбивый насильник. Надо торопиться, пока не пришла старшая. В лесу тоже есть где лечь.

— Давай, одевайся! — командует он, озираясь по сторонам.

Глаша послушно натягивает на плечи телогрейку — это знак для ребят, наблюдающих за нею с чердака времянки. Девушка и староста спускаются с веранды. Дом Насти стоит на опушке леса. Вечереет, сумерки, и вокруг нет никого, лишь две пары внимательных глаз не выпускают из виду партизанскую связную и осужденного преступника.

— Вперед! — командует Овчинников.

Сидоренко шагает по лесу вслед за Глашей. Он смотрит на девичью спину и почти задыхается от вожделения. Уж здесь-то, в чаще, птичка не ускользнет из его рук! Лиду он тоже изнасиловал примерно в таких же кустах. Тем временем Глаша начинает расспрашивать его о том о сем. Староста на короткой ноге с немцами, он охотно бахвалится перед наивной девчонкой. Вокруг никого, лишь какая-то старуха собирает хворост в лесу. Глаша вслушивается — ее острый слух улавливает сзади осторожные шаги товарищей. Проходит еще несколько минут, Сидоренко продолжает распушать хвост.

— Мама, наверно, вернулась, — говорит Глаша. — Пора возвращаться.

Она уже выведала у старосты все, что хотела, так что пора выводить его к товарищам. Но не так-то просто вырваться из хватки Тихона Сидоренко!

— Ты что, смеешься? — хрипит он.

Староста хватает девушку за руку и тянет ее в кусты. Она не кричит — зачем привлекать лишнее внимание? Глаша твердо знает, что товарищи рядом. Овчинников никому не позволит ее обидеть, а Вениамин так и вовсе отдаст за нее жизнь.

Сидоренко с шумом падает в кусты и утягивает за собой Глашу. Она испуганно шепчет:

— Не надо, Тихон Васильич, Тихон Васильич!

Но насильник крепко держит ее за руку. Глаша пытается вырваться — безуспешно! Где же парни? Наконец слышится шорох кустов; внезапная буря обрушивается сзади на старосту. Короткий стон — два штыка вонзаются в спину Сидоренко. Обыскав мертвое тело, партизаны уходят. Перед уходом Вениамин прикрепляет на грудь мертвеца записку: «Смерть предателю!» Он своей рукой написал ее на чердаке времянки.

Смерть предателю! Практичный Пашка Овчинников снял со старосты сапоги и не забыл прихватить две бутылки самогона, обнаруженные ребятами в карманах Сидоренко. Глаша забегает домой. Мать уже вернулась.

— Мама, сегодня я не буду ночевать дома.

Настя кивает — она уже привыкла не задавать лишних вопросов. Тускло мерцает масляная лампа. На столе ужин — картошка в мундире, хлеб, соленые огурцы.

— Глашенька, душа моя, поешь чего-нибудь!

— Лучше возьму с собой!

Она забирает изрядную порцию еды и целует Настю, которая смотрит на дочь с тревогой и смущением.

— До свидания, мама! Я приду через несколько дней.

Глаша повязывает платок и исчезает. В лесу ждут Пашка и Вениамин. Трое партизан углубляются в лес. А вокруг весна. Она тормошит лес, будит его от спячки. Ее молодые руки лупят, толкают, выталкивают прочь иссохшую старуху-зиму. Свежие силы жизни поднимаются из глубин земли. На небо праздничным парадом выходят звезды. Словно намекая на что-то, они подмигивают между деревьями, шлют привет трем возвращающимся с задания бойцам.

Начало весеннего месяца нисана. Несмотря на все ужасы и разрушения, что-то уже пробуждается, поднимает голову, тянется к свету. Дух весны несет с собой надежду и обещание. Еще немного — и набухнут почки на кустах и деревьях.

Глава 12

Обычно новички проводили в карантине детского дома не больше одной недели. Но пребывание там Тамары Фейгиной растянулось на месяц. Одна из воспитанниц заболела чесоткой, и ее поместили в ту же комнату. В результате заразилась и Тамара.

Три раза в день тетя Груня приносит еду. Эта украинская женщина — воплощение доброты и тепла. Сиротский вид Тамары, черная тень перенесенных несчастий в ее не по-детски серьезных глазах тронули сердце даже видавшей виды Агриппины Анисимовны.